Король крыс

– Просто парни, – сказал Кинг. – Офицеры.

– Что?

– Конечно. Что-то с ними не так?

– Вы хотите сказать, что это офицеры?

– Точно, все это офицерские хижины. В тех бараках живет начальство, майоры и полковники. Около тысячи австралийцев и… англичан, – быстро пояснил он, – в хижинах к югу от тюрьмы. Внутри самой тюрьмы живут около семи или восьми тысяч англичан и австралийцев. Все рядовые.

– Они все выглядят подобным образом?

– Не понял, сэр?

– Они все выглядят подобным образом? Они все вот так одеты?

– Конечно. – Кинг рассмеялся. – Догадываюсь, что вы имеете в виду. Они действительно похожи на кучу бродяг. Это меня никогда не волновало.

Потом до него дошло, что Форсайт критически рассматривает его.

– В чем дело? – спросил он, погасив улыбку.

Со всех сторон на них смотрели люди, среди которых был и Питер Марлоу. Но все соблюдали дистанцию. Все они задавались одним и тем же вопросом: действительно ли их глаза видят человека, который похож на настоящего мужчину с пистолетом на поясе и который разговаривает с Кингом?

– Почему вы так отличаетесь от них? – поинтересовался Форсайт.

– Не понял, сэр.

– Почему вы одеты подобающим образом, а они все в лохмотьях?

Улыбка Кинга вернулась на свое место.

– Я следил за своей одеждой. Они, думаю, нет.

– Вы выглядите вполне здоровым.

– Не таким здоровым, как мне хотелось бы быть, но вполне в хорошей форме. Хотите, я покажу вам лагерь? Думаю, вам нужна помощь. Я могу свистнуть сюда некоторых ребят, собрать команду. Лагерные припасы так малы, что о них не стоит и говорить. Но там в гараже есть грузовик. Мы могли бы поехать в Сингапур и освободить…

– Как получилось, что вы здесь – единственный в своем роде? – оборвал его Форсайт; слова били как пули.

– А?

Форсайт грубовато показал пальцем в сторону лагеря:

– Передо мной, наверное, двести или триста человек, но вы единственный, который одет. Все люди не толще бамбука, но вы… – он повернулся и посмотрел на Кинга, взгляд его стал жестким, – вы в хорошей форме.

– Я такой же, как они. Просто я не зевал. И мне везло.

– В такой дыре нельзя говорить о везении!

– Конечно можно, – не согласился Кинг. – И нет ничего плохого в том, чтобы следить за своей одеждой, и нет ничего дурного в том, чтобы следить за своим здоровьем. Человек должен заботиться о собственной персоне. В этом нет ничего дурного!

– Вовсе нет ничего дурного, – согласился Форсайт, – при условии, что это делается не за счет других. – Потом пролаял: – Где казарма коменданта лагеря?

– Вон там. – Кинг показал. – В первом ряду бараков. Не знаю, что это на вас нашло. Я думал помочь вам. Думал, что вам нужен кто-то, кто введет вас в курс дела.

– Мне не нужна ваша помощь, капрал! Как вас зовут?

Кинг пожалел, что влез с предложением о помощи. «Сукин сын, – подумал он в бешенстве, – вот как ты отвечаешь на предложение о помощи!»

– Кинг, сэр!

– Вы свободны, капрал. Я не забуду про вас. И уж будьте уверены, при первой же возможности встречусь с капитаном Брафом.

– Что, черт возьми, все это значит?

– Это значит, что я нахожу вас очень подозрительным! – выкрикнул Форсайт. – Я хочу знать, почему вы здоровы, а остальные нет. Для того чтобы быть здоровым в подобном месте, надо иметь деньги, а способы их получения весьма ограниченны. Очень ограниченны. Первое – это доносы. Потом продажа еды или лекарств…

– Будь я проклят, если соглашусь с подобной чепухой…

– Вы свободны, капрал! Но не забудьте, я с этой минуты считаю своей обязанностью приглядывать за вами!

Кинг совершил над собой невероятное усилие, чтобы не ударить капитана.

– Вы свободны, – повторил Форсайт, потом зло добавил: – Убирайтесь с моих глаз!

Кинг отдал честь и ушел, кровь застилала ему глаза.

– Привет! – Питер Марлоу преградил ему путь. – Бог мой, хотелось бы мне иметь ваши нервы.

Глаза Кинга прояснились, и он прокаркал:

– Привет, сэр! – Он отдал честь и собрался идти дальше.

– Бог мой, Раджа, что, черт возьми, происходит с вами?

– Ничего. Просто… просто нет настроения разговаривать.

– Почему? Если я чем-то обидел вас или надоел, скажите. Пожалуйста.

– Это не имеет никакого отношения к вам. – Кинг выдавил улыбку, но в душе он кричал: «Господи, что я сделал не так? Я кормил этих ублюдков и помогал им, а теперь они смотрят мимо меня, как будто меня здесь больше нет».

Он оглянулся и увидел, что Форсайт прошел между двумя хижинами и исчез из виду. «И он считает меня доносчиком», – мучительно думал Кинг.

– Что он сказал? – спросил Питер Марлоу.

– Ничего. Он… Я собирался… что-нибудь сделать для него.

– Я ваш друг. Позвольте помочь вам. Разве вам мало, что я пришел сюда?

Но Кинг хотел одного – спрятаться. Форсайт и остальные растоптали его достоинство. Он понимал, что погиб. Потеряв достоинство, он потерял мужество.

– Увидимся, – пробормотал он, отдал честь и торопливо ушел. «Господи, – рыдал он в душе, – верни мне уважение! Прошу тебя, верни!»