Король-лев и розовый слон

К удивлению Пумбы, узловатые корни громко треснули и дерево буквально вылетело из земли, после чего рухнуло на землю, ломая ветви и теряя листву. При этом кабану не пришлось затратить какого-либо заметного усилия.

Обретя уверенность, Пумба играючи расправился со вторым деревом. Тимон и Зазу зааплодировали, а Рафики одобрительно покачал головой. Гиены дружно вытаращили круглые от изумления глаза. Теперь они были даже довольны тем, что волшебные яблоки свалили их с ног и не позволили напасть на Пумбу и Тимона. С такими силачами лучше не связываться.

Гордый своей победой, Пумба важно проследовал обратно к друзьям. Теперь он и в самом деле чувствовал в себе такую мощь, что готов был свернуть горы.

– Ну что, друзья, – сказал он. – Подождите меня здесь или где-нибудь в другом месте, пока я буду сражаться с Шрамом.

– Будет лучше, если мы отправимся вместе с тобой, – сказал Рафики. – Не переоценивай свои возможности, Пумба. К тому же Шрам не так прост. Он – очень опасный противник. Помни – одной силой никогда не решить по-настоящему серьёзную проблему. Тот, кто думает иначе, обязательно проиграет.

– Только не подумайте, что я зазнался, – начал оправдываться Пумба.

– Да никто этого и не думает, – успокоил его Рафики. – Просто тебе, Пумба, надо привыкнуть к своей огромной силе. А ты по-прежнему продолжаешь чувствовать себя обыкновенным кабаном, и мысли у тебя, как у обыкновенного кабана.

К тому же не забывай, что новая сила дана тебе не насовсем, – многозначительно добавил старый колдун. – Она рано или поздно исчезнет, и ты снова станешь таким же, как все твои сородичи.

– Вот это номер! – расстроился Пумба. – А я размечтался, что мы с Тимоном навсегда останемся силачами. Каждый в своей весовой категории, разумеется. И когда же наша сила исчезнет?

– Трудно точно сказать, – пожал плечами Рафики. – Но, думаю, не раньше, чем сегодня вечером.

– Всего-то! – разочарованно воскликнул Пумба.

– Хватит ли этого времени, чтобы расправиться с Шрамом? – спросил Зазу.

– Не тебе рассказывать, Зазу, – многозначительно заметил Рафики, – как беспощаден и коварен может быть Шрам. А ты, Пумба, не забывай, что даже пока твоя сила с тобой, тебе могут понадобиться хитрость Тимона, рассудительность и умение летать, которыми обладает Зазу, ну и, конечно, – добавил колдун, – надеюсь, всем будет полезна некоторая помощь моей скромной персоны.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Далеко от Акуна-матата, в самом центре жаркой пустыни, находился совсем небольшой оазис, в котором жило семейство страусов. Главным у них был страус по имени Вальс-Бостон. Его так прозвали потому, что он очень любил танцевать. Но не это было его главной особенностью. Мало ли кто любит танцевать – что ж, каждого из-за этого избирать вожаком?!

Дело было в другом – у Вальса-Бостона с самого рождения было две головы. Когда он был ещё маленьким страусёнком, то выделялся среди своих сверстников исключительной сообразительностью. И это неудивительно – ведь, как известно, ум хорошо, а два лучше.

Одну его голову звали Вальс, а вторую – Бостон. Они разговаривали и советовались друг с другом, и в этом было своё преимущество, ведь любому предводителю часто приходится думать за двоих. Но не у всех это получается.

Жила страусиная семья спокойно, без скандалов и потрясений. В центре оазиса бил подземный источник, благодаря которому страусы могли беззаботно жить среди раскалённых песков. Однажды они, как обычно, пришли на водопой, однако в этот раз возле источника их ждал сюрприз – на земле, у самой кромки воды лежало огромное яйцо очень странной формы.

Страусам ничего подобного никогда видеть не приходилось. Они столпились вокруг странного яйца и принялись обмениваться впечатлениями. Первым, разумеется, высказал свое мнение вожак:

– По-моему, это яйцо гораздо больше страусиного, – сказал Вальс. – Интересно, какой величины должна быть птица, которая его снесла?

– Трудно сказать, – ответил Бостон. – Остаётся надеяться, что это не хищная птица, а то всем нам придётся несладко. Мы ведь мирный народ.

– В любом случае, – сказал Вальс, – яйцо нельзя оставлять на горячем песке. Ведь птенец, который должен из него вылупиться, может погибнуть.

– Он наверняка погибнет, если мы его не спасём, – вздохнув, согласился Бостон. – Остаётся решить, кому из наших страусих поручить его высиживать.

– Боюсь, что одной страусихи для такого яйца будет мало, – сказал Вальс, окинув яйцо оценивающим взглядом. – Ему понадобятся две мамы, а то и три.

И Вальс-Бостон принялся обсуждать с мамашами-страусихами, кто из них возьмёт на себя заботу о будущем малыше. Хотя, конечно, судя по размерам яйца, даже новорожденного птенца малышом назвать будет трудно. Каждой даме хотелось принять участие в мероприятии, и из-за этого разгорелся спор,       который, не будь страусы так миролюбивы, обязательно бы перерос в драку.

Но в самый разгар спора по поверхности яйца пробежала трещина. Причём трещина была совершенно необычной формы – абсолютно прямой, и пролегла она сразу по всей поверхности яйца, разделив его точно пополам.