Король Людвиг II Баварский. Драма длиною в жизнь. 1845—1886

Мария Залесская приходит к выводу: «Когда композитора обвиняют в «черной неблагодарности к своим ближайшим друзьям», имея в виду и Ганса фон Бюлова, и Людвига II, когда говорят о его «разнузданности нравов», о «разрушении чужих семейных очагов» и т. д., постоянно забывают о том, что отношения Вагнера и Козимы были не капризом, а настоящей высокой любовью, которой ни он, ни она просто не в силах были противостоять. А они старались! Более трех лет, что уже само по себе отвергает любую «теорию о разнузданности нравов», Рихард и Козима отчаянно боролись со своим чувством, не желая предавать идеалы семьи и дружбы. При этом не следует забывать и о том, что сам брак между Гансом и Козимой не был безоблачно счастливым. Ганс женился на дочери своего учителя Листа, во многом подчиняясь его воле и из благодарности за все, что тот для него сделал. Козима же испытывала к мужу лишь уважение – любви в их отношениях изначально не было. Что же удивительного в том, что, когда это чувство наконец посетило молодую женщину, она оказалась не в силах ему противостоять? Со временем это понял даже сам Ганс фон Бюлов. Он благородно принес себя в жертву на алтарь этой любви и простил, хотя единственный имел полное право осудить. Подобное самоотречение – вагнеровским идеалам Ганс фон Бюлов, несмотря ни на что, остался верен до конца своих дней – заслуживает самого глубокого уважения».

Людвиг не обладал воинственным, бойким характером и не мог настоять на своем, он стремился уклоняться от конфронтации и при разочаровании – удалялся. Все же атаки на Вагнера больно задевали чувствительную натуру короля. Не в силах противостоять, он попытался избежать, уклоняться от общественности, и это выражалось в идеальном уединении от реального мира. В таких случаях он предпочитал уезжать из Мюнхена в горы, либо жаловался на слабое здоровье и по причине болезни оставался в постели.

В середине мая 1865 года Людвиг покинул Мюнхен и провел лето и осень в замках Хоэншвангау и Берг. За эти полгода он приезжал на несколько дней в столицу, посещал театральные постановки, и министры могли вновь радоваться, когда Людвиг принимал их на аудиенциях. Поскольку внутренняя жизнь Людвига стала более интенсивной, его интерес к представительским обязанностям несколько уменьшился. Это не осталось незамеченным общественностью и двором. Мюнхенцы возмущались, что редко видят короля на публике. В сентябре Людвиг отказался присутствовать на армейских маневрах, проигнорировав приглашение своих генералов; Людвиг также отсутствовал на перенесении саркофага его отца в Театинеркирхе (церковь Святого Каетана); в октябре накануне своей ежегодной зимней поездки в Ниццу дедушка Людвиг I пригласил внука на официальный семейный ужин, но король вежливо извинился и откланялся, пожаловавшись на ревматизм.

В тот же вечер Людвиг II смотрел шиллеровского «Вильгельма Телля». Представление так вдохновило короля, что он непременно захотел посетить Швейцарию и проехать по местам, связанным с Теллем. На следующий день он путешествовал инкогнито с небольшой свитой. После недолгой поездки он вернулся домой еще более увлеченный Швейцарией, чем ранее.

Отсутствие короля в столице не означало, что он пренебрегал правительственными и общественными делами, он требовал небольших отчетов, им было усовершенствовано правление издалека. Конечно, министры реже видели короля, все правительственные дела осуществлялись через секретариат кабинета министров. Поэтому не имело значения, находился ли Людвиг в одном из замков или горной хижине – государственные документы отправлялись королю в любую точку его местонахождения. Конечно, Людвиг понимал, что его отдаление от столицы нуждается в пояснении для общественности. Он распорядился распространить циркуляр баварским посольствам за границей о том, что его слабое здоровье нуждается в уединенном образе жизни.

В начале декабря Людвиг вернулся в Мюнхен.

В народе мнения насчет Вагнера и короля разделились. Молодежь и студенчество приветствовали меценатство Людвига. Антон Меммингер, позднее главный редактор Bayerischen Landeszeitung, будучи тогда еще студентом в 1865 году, вспоминал: «…То, что молодой король взял тогда уже знаменитого композитора под свою защиту, наполняло нас, студентов, радостным восхищением… Во Франконии тоже вполне находили достойным, что король вытащил композитора такой величины из жалкого угла и поставил на высокий пьедестал».

Антон Меммингер впоследствии за свои взгляды и поддержку Людвига II подвергнется преследованиям от баварских властей и поплатится свободой.