Король Людвиг II Баварский. Драма длиною в жизнь. 1845—1886

Одна из первых интриг Пфистермайстера, имевшая целью поссорить Людвига и Вагнера, была связана с портретом композитора, который предназначался как подарок королю. Против Вагнера в прессе широко раздули недоразумения, связанные с оплатой за картину. Король Людвиг предложил Вагнеру, чтобы художник Йозеф Бернхардт написал его портрет. Однако Вагнер предпочел, чтобы его друг художник Фридрих Пехт взялся за эту работу. В конце января 1865 года картина была готова и представлена Людвигу. Король был в восторге от портрета и выразил свою благодарность. Однако оплата за работу натолкнулась на расхождение во мнениях. Когда спустя восемь дней Пфистермайстер об этом спросил Вагнера, то композитор ответил, что не может сделать подарок королю, поскольку вследствие этого приравнял бы себя к нему. Согласно тогдашним правилам, суверену было не принято принимать подарки от подданных, но были, конечно, исключения, и запрос Вагнера мог бы быть удовлетворен. В беседе была также названа сумма 500 флоринов за работу Пехту и что Пфистермайстер должен был договориться обо всем с художником. Но вместо этого Пфистермайстер немедленно отправился к королю. К тому же эмоциональный Вагнер в разговоре с Людвигом назвал короля «мой мальчик», что услышал Пфистермайстер и расценил как бестактность. Секретарь драматизировал эти эпизоды перед королем и представил это так, будто Вагнер настаивал на оплате. Король был очень шокирован этой фразой. Людвига так возмутила эта бестактность, что он даже не захотел лично встречаться с Вагнером.

И когда Вагнер вскоре явился на аудиенцию к королю, расстроенный Людвиг отказался его принять. В прессе тем временем начали недолго циркулировать разговоры о разрыве короля и композитора. Но это была всего лишь короткая размолвка между Людвигом и Вагнером. Вскоре, 12 февраля король дал опровержение в прессе, что слухи о немилости Вагнера необоснованные.

14 февраля Людвиг писал Вагнеру: «Несчастные, недальновидные люди, которые могут говорить о немилости, которые понятия не имеют о нашей любви. „Простите их, ибо они не ведают, что творят!“ Они не знают, что Вы для меня всё, были, и вплоть до смерти будете, что я полюбил Вас, прежде чем увидел Вас; все же, я знаю, мой друг знает меня, его вера в меня никогда не пропадет!»

На улицах Мюнхена рассказывали всевозможные истории о роскошной жизни композитора, что он злоупотребляет расположением и щедростью своего благодетеля, что Людвига нужно избавить от пагубного влияния композитора. Буржуазия, духовенство и даже простые баварцы не понимали ни суть дружбы Людвига и Вагнера, ни большого значения их общих целей во имя бессмертного искусства. Против Вагнера началась бурная травля в прессе. Даже проводили параллели между Вагнером и Лолой Монтес, припомнив скандальную фаворитку Людвига I. Австрийский дипломат Густав Бломе писал: «В народе называют Рихарда Вагнера только больше Лолу-сом, и король Людвиг I сказал кому-то вчера: „Очень грустно заблуждение моего внука, но это не будет длиться долго, потом население положит этому конец“».

В ответ на общественные выпады Вагнер указывал, что и ранее баварские короли приглашали ко двору и поддерживали деятелей науки, искусства, литературы, культурно развивая столицу. И ему платили за его работу, и в этом его отношения с королем Людвигом не выходят за рамки художественных заданий. Людвиг со своей стороны видел свою королевскую обязанность – содействовать развитию искусства, и поскольку он платил Вагнеру из собственных средств, то и оправдываться ни перед кем не должен. Он много раз говорил Вагнеру не обращать внимания на сплетни и пустую болтовню людей, поскольку самое главное – это их нерушимая дружба. Но Вагнер не мог оставлять без ответа публичные упреки и все больше становился мишенью для атак.