Король Неверленда

Мне хорошо знакома острая тревога. Нарастающее ощущение, будто из тебя вот-вот вывалятся наружу твои собственные потроха и вспыхнут, как фейерверк.

Или по крайней мере для меня это так.

Я сажусь на край кровати.

– Ну, что нового?

Меня держат в плену всего два дня, но с Касом мне уже вполне комфортно, я чувствую себя в безопасности. Думаю, это из-за того, что прошлой ночью у него была явная возможность меня отыметь, но он не стал этого делать.

Он правда хороший.

– Брат рассказал мне насчёт прошлой ночи, – сознаётся он.

– А, ну да.

– Мне жаль, что он так поступил.

– Тут не о чем жалеть.

Он хмурится.

– Мне нравится заниматься сексом, Кас. Я этого не боюсь.

Он выпрямляется, сцепив руки перед собой.

– Тебя похитили и приковали к кровати.

– От этого только приятнее. – Я нежно улыбаюсь ему.

Он вздыхает.

Кас не знает, что я переживала вещи и похуже, чем быть прикованной к кровати. Я поднимаю ворот кофты, чтобы скрыть шрамы.

– Мы не должны трогать девчонок Дарлинг, – произносит он, и в его голосе звучат жёсткие нотки. – Баш тоже это знает, но всё равно нарушил правило, потому что он высокомерный эгоистичный придурок.

– О, прямо мой типаж.

Кас хмурит тёмные брови.

Я смеюсь, и он наконец понимает, что это была шутка.

– Ладно. Хорошо. Я рад, что ты так легко это переносишь.

Если бы он только видел, как легко я это переносила прошлой ночью.

Боги, как же мне понравилось, что Пэн наблюдал за мной. Куда больше, чем следовало бы.

До сих пор яркое воспоминание возвращается ко мне во всей своей полноте, и клитор наливается жаром.

Я ощущаю внезапную вспышку голода – но не по еде, которую можно положить в живот.

По предплечьям бегут мурашки, и я потираю руку о кофту, пытаясь прогнать дрожь возбуждения.

– Черри приглашает тебя сегодня вечером к костру. Хочешь пойти?

– А Питер Пэн не против?

Кас слегка кривит пухлые губы. Только подумать об этих губах у меня в…

Боже мой, я здесь в плену, но думаю лишь о том, как эти парни могут меня взять.

Что со мной не так?

Вчера мне казалось, что я схожу с ума. Но сейчас всё гораздо лучше.

К таким приключениям я готова в любой день.

Может быть, я просто веду себя как ребёнок, попавший на карнавал.

– Я так понимаю, против? – уточняю я.

– Он всё ещё у себя в гробнице, поэтому не в курсе. Сомневаюсь, что он сильно обрадуется, как проснётся.

– Ну, тогда к тому времени нам нужно будет хорошенько напиться, просто на всякий случай.

Кас снова смеётся, а затем глядит на меня так пристально, что у меня в животе всё парит от восторга, и отмечает негромко, задумчиво:

– Ты не такая, как другие.

– Правда?

Он кивает.

– Перед приходом новой Дарлинг мы заранее готовимся к крикам, рыданиям и мольбам. А ты сидишь тут будто на каникулах.

– О, а это что, не курорт?

– Видишь, что я подразумеваю? – Кас чешет в затылке. Волосы всё ещё собраны в пучок. Интересно, какой они длины в распущенном виде. Парень просто великолепен – на свой лад, по-другому, не так, как Пэн и Вейн. Они все великолепны.

Баскетбольная команда по сравнению с ними – выводок хорьков.

– Подожди, ты сказал, что Пэн у себя в гробнице?

Кас вздрагивает.

– А почему он там?

– Поговорим об этом в другой раз. Если ты хочешь есть, Баш на кухне.

– Вам, ребята, нравится меня кормить.

Он бегло оглядывает меня с ног до головы.

– Кажется, тебе нужны дополнительные калории.

Это всего лишь весёлая игра, пока они не заметят линии разлома и не вскроют их, чтобы посмотреть, что внутри.

– Разве я тебе не рассказывала? На самом деле я ассасинка. Худышке легче проникнуть в труднодоступные места.

Он хмурится.

– Не надо так делать.

– Как?

– Притворяться. Весь этот остров слишком долго притворялся. – Кас поворачивается к двери. – Выходи, как будешь готова. – И удаляется.

Я некоторое время сижу, обдумывая его слова.

Проблема в том, что я не знаю, как перестать притворяться.

* * *

На кухне я застаю Баша одного.

Солнце в зените, свет льётся в окна, океан вдали расцвечен сияющими мазками золотой и розовой краски.

Возле стола Баш что-то взбивает в миске. Он без рубашки, и мышцы с сухожилиями на руках и груди двигаются синхронно – зрелище почти гипнотическое.

В этом доме он явно за повара, но сомневаюсь, что в его теле много жира. Мускулатура словно высечена из камня.

– Доброе утро, Дарлинг. – Баш поднимает на меня глаза, не прекращая работу.

– Добрый вечер, ты имеешь в виду?

– Примерно, – подмигивает он мне, прядь чёрных волос падает на лоб.

– Что готовишь?

– Тарты с жимолостью.

– Звучит очень вкусно.

– А будет ещё вкуснее.

Я проскальзываю к табуретке у противоположной стороны стола.

– Ты очень высокого мнения о себе, да?

– Если ты для себя не самый интересный человек на свете, то с тобой явно что-то не так.

Я выгибаю бровь.

– Некоторые назвали бы это нарциссизмом.

– Если ты не поставишь себя на пьедестал, кто это сделает за тебя?

Дотянувшись через столешницу, я сую палец в тесто.

– Дарлинг, – неодобрительно цокает языком Баш. – Хорошие девочки дожидаются своей очереди.

Он смотрит на меня потемневшим взглядом.

У меня одновременно что-то обрывается в желудке и сжимается от предвкушения низ живота.

Допустим.

Я вбираю палец в рот и облизываю дочиста.