Король Неверленда

Он старше большинства обитателей острова – кроме Питера Пэна.

Даже брауни не знает, откуда появился Пэн и кто он такой.

Невозможно отрицать, что он связан с землёй, что они заявили друг на друга права.

Что объясняет, почему энергия острова бурлит, будто осиное гнездо, по которому ударили палкой.

Брауни помнит времена, когда Пэн был королём, и Неверленд, каким тот был под его властью, и не хотел бы к этому возвращаться. Но если они вправду решили от него избавиться, необходим чёткий план действий.

Брауни давным-давно начал претворять в жизнь одну задумку вместе с Динь-Динь, упокой звёзды её душу.

Он спешит через подземный дворец фейри, кожаные туфли бесшумно ступают по необработанному камню. Стены увиты виноградными лозами, усеянными цветами: примулами, медоносами, ярко-розовым гибискусом. Аромат сладкого вина фейри мешается в воздухе с перезвоном придворных сплетен.

В тронном зале брауни видит королеву Тилли за большим круглым столом: она пьёт чай с другими благородными фейри. В её тёмные волосы вплетён золотой обруч, на зубце посередине блестит единственный рубин. Тилли выглядит восемнадцатилетней девушкой, но и она на самом деле куда старше.

Все в Неверленде старше, чем кажутся.

Фейри не стареют подобно простым людям, но после исчезновения Тени Смерти бег времени щадит даже их.

– Что случилось? – спрашивает королева, заметив брауни.

Когда тот показывается на глаза, значит, что-то случилось.

– Питер Пэн привёл Дарлинг, – отвечает он.

– Оставьте нас, – быстро приказывает она, и остальные расходятся.

Брауни ждёт приказов королевы, сцепив руки за спиной.

Как только в пустой комнате не остаётся никого, кроме них, Тилли поворачивается к нему.

– Эта Дарлинг… Она дочь Мерри, верно?

– Да.

Тилли нервно меряет шагами тронный зал. Полностью его можно обойти за три минуты. Это очень большое помещение.

– Расскажи мне, что ты об этом думаешь.

Догнав её, брауни останавливается рядом с королевой в ярком свете фонаря с жуками пикси.

– Он теряет остров. Я это чувствую.

Тилли кивает.

– И?

– И я не думаю, что у него будет шанс заполучить ещё одну Дарлинг.

Она снова кивает и беспокойно закусывает щёку изнутри.

– Скоро он призовёт меня, и я сделаю то же, что и всегда. Ни больше, ни меньше.

– Надеюсь, вы простите меня за излишнюю откровенность, моя королева, но если вам нужен остров, сейчас самое время его захватить.

Тилли обращает к брауни острый, чуть скошенный нос. От матери она унаследовала кошачьи черты лица, а от отца – воинственный взгляд. Она самая суровая королева из всех правителей фейри в Неверленде.

Брауни рад служить ей.

Но она могла бы сделать гораздо больше.

– Чего желала бы ваша мать? – вкрадчиво спрашивает брауни.

– Динь когда-то любила Пэна, – отвечает она.

– Да, и он убил её. Не позволяйте её смерти быть напрасной.

– Не указывай мне, что следует делать, а что нет.

– Конечно, моя королева. Но… – По сравнению с брауни Тилли – всего лишь младенец. Иногда утомительно пытаться уговорить её действовать. – Возможно, если привлечь ваших братьев, чтобы…

– Категорически нет.

Брауни закрывает рот. Близнецы всегда были её больным местом. Но в то же время они – ценный ресурс, которым следовало воспользоваться, чтобы свергнуть короля.

– Мне нет необходимости что-либо делать, – заявляет королева. – Лишь выжидать, как раньше. Питер Пэн потерпит неудачу, потому что я заставлю его потерпеть неудачу. Он падёт, и тогда я заберу его тень, и трон по праву будет моим.

– А близнецы? – спрашивает брауни.

Королева старается притвориться, что в её сердце не осталось любви к старшим братьям, но он видит её насквозь.

Каждый раз, когда кто-то упоминает их, у неё делается такое лицо, словно из её распоротого живота вываливаются внутренности, как некогда у их отца.

Вот почему Тилли запретила произносить их имена.

– Что там с моими братьями, мне всё равно, – бросает она через плечо, направляясь к выходу. – А пока узнай, где сейчас Крюк. Я не хочу сражаться ещё и с ним.

Затем королева уходит, и брауни приступает к делу.

Глава 15

Уинни Дарлинг

Спустя час после ухода Черри в комнате появляется Кас и снимает с меня цепь. Сегодня он в рубашке, к моему большому разочарованию.

Из-под воротника чернеет узор татуировки.

– Если ты пообещаешь никуда не убегать, – говорит Кас, – я не буду тебя приковывать.

Я отвечаю ему невиннейшим взглядом.

– Питер Пэн уже разъяснил мне, что идти тут некуда.

Он кивает.

– Я собираюсь в ванную, – предупреждаю я.

– Я подожду. Хочу поговорить с тобой.

Закрыв за собой дверь ванной, подхожу к туалетному столику и смотрю на себя в зеркало.

Я выгляжу так же, как всегда: бледная кожа, большие зелёные глаза, тёмные волосы. Выгляжу так же, но чувствую себя другой.

Протянув руку, касаюсь тусклого стекла. На ощупь оно прохладное, и внутри меня теплом растекается облегчение.

Я моюсь, потом брызгаю в лицо холодной водой. Вернувшись, застаю Каса в кресле: он сидит, поддерживая себя за локоть, уперев в ладонь волевой подбородок.

Что-то его беспокоит. Я чувствую.