Король Неверленда

На самом деле я бы чему угодно это предпочла.

Хочется вернуться в тот миг, когда моей единственной целью было собственное удовольствие.

– Подойди, сядь. – Королева указывает на кресло.

Я неохотно приближаюсь и опускаюсь в него, сложив руки на коленях, чтобы было не так заметно, как дрожат пальцы. Я вся взмокла, у меня буквально поджилки трясутся.

– На это уйдёт от силы несколько минут, – произносит Тилли у меня за спиной, и по плечам немедленно расползается липкий страх.

Сердце бешено колотится, желудок скручивает. Думаю, будь рядом ведро, меня бы вырвало.

Тилли тянется к моей голове, и меня передёргивает.

– Всё в порядке. Я всего лишь положу руку вот сюда. – Она перебирает мои пряди и прижимает пальцы прямо к коже под волосами. – Готова?

Господи, нет. Нисколько.

А если и вовсе не существует никаких воспоминаний об украденной тени? Что, если всё это напрасно, и всем женщинам Дарлинг повредили мозги ради охоты за призраками?

– Приступим, – говорит Тилли, и мой череп пронзает ослепительная боль.

Глава 26

Баш

Сестра на нас даже не смотрит. Мы особы королевской крови, а она нарочито относится к нам, как к крестьянам с ягодных полей.

Всё, что сделали мы с Касом, было ради неё.

Брат хочет, чтобы Тилли простила нас, но я уже начинаю подумывать о мести.

Унизанные кольцами пальцы сестры зарываются в волосы Уинни. Горло у меня перехватывает от желания прекратить всё это немедленно, прямо сейчас.

Я много раз видел эту сцену. И знаю, чем она заканчивается.

– Приступим, – провозглашает сестра.

От её рук исходит яркий белый свет. Лицо Уинни искажается от боли.

Рядом со мной Кас переминается с ноги на ногу, словно перебарывая желание повалить нашу дорогую сестру на пол одним прыжком через комнату.

Уинни кричит.

Пэн стискивает зубы.

Свет разгорается, сестра всё глубже погружается в голову Дарлинг.

Спустя столько лет Тилли хотя бы понимает, что ищет? Правда ли она копает достаточно глубоко, чтобы вытащить искомое?

И всё это за счёт нашей крошки Дарлинг.

Тилли концентрируется на задаче, продвигаясь всё дальше, волшебная сила обращает её пальцы в когти.

Мы с Касом однажды видели, как она превратила мозги человека в кашу за оскорбление перед всем двором. Сестра коснулась головы обидчика, и через десять секунд его собственный мозг вытек у него из носа.

По идее, меня не должно волновать, что происходит с Уинни, но мне всё равно не дают покоя угрызения совести.

Я не хочу, чтобы она сделалась такой же, как другие девчонки Дарлинг – бездушной и отстранённой.

Как её мать. Мы дали Мерри обещание и нарушили его.

В этот момент я думаю, что надо остановить Тилли, и хер бы с ними, с последствиями.

Я почти решаюсь на это.

Но меня опережает другой.

Не брат. Не Пэн.

Вейн.

Рывок вперёд совершает Тень Смерти.

Глава 27

Уинни Дарлинг

Боль вгрызается в меня. Я всю жизнь прожила с постоянным ощущением тупого непреходящего страдания, но сейчас всё гораздо хуже. Лезвия, вырезающие на моей коже фальшивые магические символы, – ничто по сравнению с этой агонией.

У меня болит абсолютно всё. Тилли будто терзает когтями и жжёт огнём саму мою душу. Разрывает основы моего существа.

Я не могу шевельнуться от мучительных ощущений. Яркий белый свет и невыносимо острая боль – и ничего больше.

Я держусь изо всех сил.

Пытаюсь убеждать себя, что справлюсь.

Мне столько всего довелось пережить.

Но больше не могу.

У меня не получается.

Я хочу, чтобы всё это прекратилось.

Хочу утечь прочь, как река, исчезнуть за горизонтом.

Просто отпустить себя.

Ты нужна Питеру Пэну.

Потерянным Мальчишкам.

Острову.

Я чувствую, что обязана спасти их всех, даже если я им никто.

Вытерпеть. Вытерпеть.

Ещё чуть-чуть.

Смутно чувствую, как меня трясёт под руками Тилли. Ног я не ощущаю вообще, а ногтями впиваюсь в подлокотники кресла.

Держаться.

Терпеть.

Да, может быть, эти мальчишки жестоки и порочны, может быть, они подло меня использовали, но с ними я наконец почувствовала себя свободной.

Живой.

Это они освободили меня – Питер Пэн и Потерянные Мальчишки.

И теперь я справлюсь.

И вот тогда, когда что-то во мне смиряется с этой мыслью, и я решаю, что буду терпеть ради них, а не по их вине, с почти слышным щелчком будто встаёт на место важная деталь.

А потом свет гаснет, боль утихает, и я падаю в руки Вейна.

* * *

– Хватит, – говорит он веско. Его голос над моей головой звучит как отдалённый гул. Я отчётливо ощущаю, как парень поднимает меня и прижимает к груди.

– Вейн! – властно рявкает Пэн.

– Нет. С меня довольно этой херни. – Вейн разворачивается, чтобы уйти.

– Я ещё не закончила! – кричит Тилли.

– А я говорю, что закончила. – Он направляется прочь, тяжело печатая шаг по паркету.

– Куда ты её несёшь? – Затем, после паузы: – Вейн, ради бога.

Дверь открывается, затем захлопывается. Лязгает задвижка.

– Вейн!

– Дарлинг, – хрипло зовёт он откуда-то сверху. – Ты здесь?

– Ну, вроде… – сонно и невнятно бормочу я.

Вейн укладывает меня на кровать. В комнате темно и тепло, вокруг его запах: мгла летних ночей и толчёный янтарь.