Король Пинч (ЛП)

План был прост. Темный участок переулка Свитсвит Лейн, который едва отделял храм от праздничных залов на другой стороне, был тем местом, где Пинч планировал их проникновение. Несколько приятных ночей разведки с верхних этажей «Очарованной Девы» убедили Пинча в том, что охрана в этом месте была особенно слабой. Тем не менее, Пинч бросил несколько монет, чтобы две горничные, Кларрит и Йоссин, наверняка мыли посуду в подсобке, чтобы отвлечь любопытные взгляды. Спрайт-Хилс без препятствий взобрался на крышу храма, в то время как Пинч, взявшись за веревку, вскоре последовал за ним. Все прошло хорошо.

Оказавшись на стене, пара мошенников пересекла дорожку для охраны и погрузилась в лабиринт фронтонов, карнизов и дымоходов, пока, по оценке Пинча, они не оказались над главным залом. С помощью монтировки и резака они приподняли плитку и проделали отверстие под ним — и теперь Спрайт-Хилс был внутри.

Но это занимало слишком много времени. Пинчу это не нравилось. Если его расчеты были верны, то халфлинг наверняка уже был над алтарем. Все, что нужно было сделать Спрайт-Хилсу — это быстро схватить реликвию и все остальное, до чего он мог дотянуться, и вернуться к веревке.

Проблема заключалась в том, что Спрайт был там слишком долго.

Осторожно, чтобы не свалиться со своего продуваемого ветром сиденья, Пинч наклонился вперед, чтобы заглянуть в дыру. Сначала его глаза, немного ослабевшие ночью, ничего не видели, но постепенно внутреннее пространство разделилось на области глубокой темноты и просто мрака. Напрягшись, Пинч попытался истолковать увиденное.

— Безбожник! — взревел чей-то голос как раз в тот момент, когда темнота вспыхнула светом. Пинч чуть не провалился в узкое отверстие, когда его взгляд наполнился короной ослепляющих огней.

— Держите вора, — снова взревел голос, эхом разносясь по огромному пустому помещению большого нефа храма.

В моргающем взгляде Пинча маленькое сгорбленное пятно метнулось по широкому мраморному полу. Прямо за ним двигалась группа лязгающих людей, освещенных яркой вспышкой жезла жреца. Старый мошенник вынул голову из пролома, внезапно испугавшись, что его заметили, и, затаил дыхание.

Веревка, до этого провисшая, дернулась и натянулась, когда  маленькое тяжелое тело схватилось за нее и начало карабкаться вверх. — Пинч! — прохрипел Спрайт-Хилс, набирая полные легкие воздуха. — Пинч, поднимай меня наверх!

Мужчина ухватился за веревку и потянул. — Ради всех богов, замолчи! — прошипел он сквозь стиснутые зубы, слишком тихо, чтобы кто-нибудь мог услышать. Было достаточно плохо, что Спрайт-Хилс провалил работу, но и назвал имя Пинча.

Стоя над дырой с широко расставленными ногами, Пинч подавил желание бросить неуклюжего халфлинга на произвол судьбы. Сделай он это, и не было никаких сомнений, что маленький плут будет петь гимны судебным исполнителям. Так что у него не было выбора, кроме как тянуть, не обращая внимания на напряжение, пока он не вытянул всю длину веревки, и халфлинг не приблизился к расписному потолку храма.

— На крышу! Тревога! Бейте  сигнал тревоги! — донесся приглушенный рев снизу.

— ОУУУУ! — раздался более непосредственный крик, когда веревка внезапно резко ослабла. — … инч, тяни…  крыш! Не спи!

Фут веревки выскользнул из пальцев мошенника, и груза на другом конце не стало. Маленькая рука просунулась в отверстие и замахала, пока не ухватилась за край. — Тяни вверх, но медленно! — взвыл Спрайт-Хилс  снизу.

Пинч окинул взглядом продуваемую ветром крышу, пытаясь угадать, сколько у них времени. — Ты взял пелфри?

— Конечно, я это сделал! — последовал возмущенный ответ. Руки халфлинга боролась с его весом до тех пор, пока в поле зрения не появилась его кудрявая голова. — Пинч, помоги мне выбраться отсюда! У них там лучники!

— Отдай мне этот мусор — весь!

Спрайт-Хилс посмотрел на протянутую руку Пинча. — Чума на него! — сплюнул он, бросившись вперед и поймав запястье мошенника своей крошечной хваткой. — Ты не бросишь меня дважды!

Пинч не сопротивлялся, но протащил своего маленького товарища через дыру. — Я должен забрать это за то, как ты провалил эту работу! — прорычал он.

— Провалил! А ты тот, кто...

БАХ! Осколок черепицы полоснул Пинча по руке. Повернувшись, Пинч увидел силуэты двух гвардейцев, один из которых крутил рукой над головой.

— Пращники! Вниз! Мужчина толкнул халфлинга, когда тот свалился на крышу. Прямо над его головой раздалось жужжание, а затем ноги выскользнули из-под него. Пинч поскользнулся на наклонном склоне и с грохотом проехал несколько футов вниз по черепичной крыше, прежде чем смог остановить свое скольжение. Темнота за свесом третьего этажа зловеще вырисовывалась внизу.