Король танца

Он скоро перешёл на «ты» и вёл себя как свой, непринуждённо, а я смущалась быстрой сменой поведения. Было непривычно видеть человека, мне знакомого каких-то несколько минут, который делал вид, что знал меня всю свою сознательную жизнь. На мой взгляд, переходить на «ты» было ещё рано. Опять я отнеслась к нему предвзято, а всё от неудобства, как бы он по моей глупости меня превратно не истолковал, а то будет думать обо мне весть знает что. Он назвал меня Сильвией, но так звали меня только друзья, а с ним мы были едва знакомы.

Со мной всегда так: либо на знакомство уходит много времени, и я стесняюсь и медлю – вот, как сейчас, – либо недоверчивым настороженным глазом не перестаю окидывать незнакомца, как это было в прошлый раз, либо превращаюсь в льстивую дуру и становлюсь доступной в первые минуты общения, но так бывало очень редко. Однако с ним, как в первом случае, так и во втором понадобилось время, чтобы всё как следует обдумать и понять, на самом ли деле он запал мне в душу и мне настолько хорошо в его компании. Этот способ был надёжный и проверенный, а лесть была мне с детства не к лицу.

– У тебя красивое имя, – сказал Джон, и его глаза заблестели, когда он заметно воспрянул, – возможно, понадеялся, что между нами может что-то закрутиться.

– Должна признаться, – начала говорить я с теснением, – что сегодня в метро вы мне не понравились.

– А вот ты мне даже очень приглянулась, – ответил он как будто с благодарностью за прямоту. Мои слова его ни капли не задели.

– Но теперь совсем другое дело, – быстро добавила я, удивившись:

– Странно. Ведь я вам тогда нагрубила.

– Это пустяки, – продолжил он. – Я был тобой настолько очарован, что не заметил грубости. И потом, я к вам так неожиданно подлез. Вы говорили увлечённо о своём, а я вас беспардонно перебил.

«Ах, какой же вы лапочка», – про себя паясничала я. Он обращался ко мне на «ты», а я к нему на «вы». Меня так учили родители – не тыкать старшим, а проявлять к ним уважение. Это резало слух, покуда в виде исключения я не сдалась и не засунула свои предубеждения куда подальше. Входе нашей беседы в нём вскрылось ещё одно качество – чувство юмора. Меня так и распирало от его спонтанных шуток. Люди, способные смеяться над собой, были достойны похвалы и почтения. Хорошие шутки всегда обезоруживали. Теперь моё представление о нём в корни изменилось. Мне стало так смешно, что я расхохоталась от избытка приятных игривых чувств.

– Надо же, ты удивительный человек, Джон Уилсон. Тебе дерзят, а ты и рад. Честно признаться, я и подумать не могла, что в этом городе живут такие люди.

С моей взбалмошной натурой оказалось нелегко устоять перед его очарованием. Он хотел мне понравится и был предельно откровенен. Мы оба плюнули на сдержанность и вдоволь насмеялись.

Джон говорил, а душа его пела, открытая и по-детски наивная. Он лез из кожи вон, только бы расположить к себе. Хотя его услужливость была мне не совсем понятна. Я снова начала капаться глубоко и, нащупав его слабое место, поняла, что он не любит, когда ему перечат. Думаю, его положение не позволяло женщине быть острой на язык и возвеличивать себя в глазах мужчины. Мне встречались похожие дворянские особы, которые слепо верили в то, что умная женщина – признак дурного тона. Она не знала, как себя вести в присутствии богатого знатного виконта и ей оставалось одно – это соперничать с ним, но не следовало подрожать мужчине, какой бы он ни был, а уж тем более ему противоречить. Это понимали более приземистые дамы, научившиеся не выставлять свои амбиции на показ.

Джон был человеком настроения, как и я, а такие люди, как известно, не умели притворяться. Ему нужно было отдать должное и признать, что в наблюдательности он превосходил. Ведь он первый разглядел во мне достоинства и ни на секунду не засомневался в них, пока я возилась и витала в догадках, убеждённая в том, что он не тот, за кого себя выдаёт. Обычно мне хватало несколько минут, чтобы перекинуться парой слов с лжецом и вывести его на чистую воду, или ошибиться в подозрениях и обнаружить в нём сторонника добра. В себе я тоже с удовольствием капалась, но не настолько – было куда более приятно разбирать других, нежели себя.

На диво Джон как раз и оказался тем самым человеком, общаться с которым было интересно и легко. Он податливый, послушный, благородный. «Вот так повезло, – думала я, – вот так удача. Золотая рыбка сама попалась в мои сети. Хоть на этот раз не упусти». Он был окутан тайной. Загадочность проскакивала в каждом его слове. Это то, что меня привлекало в нём больше всего.