Король, у которого не было сердца

Вместо того чтобы резво выполнить пожелание клиента, парень развалился на стуле и уставился на Джека с выражением глубочайшей заинтересованности.

– Я получаю фиксированный оклад, – заявил он, – всю выручку от продажи билетов забирает глава города на его развитие и процветание.

Джек закатил глаза: с недавнего времени он недолюбливал мэров.

– Я сижу здесь почти каждый день, а это скучно, – продолжил билетёр. – Поэтому я продам тебе ещё один билет, хотя это довольно-таки подозрительно, если ты расскажешь мне историю.

Джек тихо застонал.

Только полтора часа спустя Джек подошёл к закусочной при постоялом дворе «Путеводная звезда», вход в который украшал большущий куст шиповника с бледно-розовыми цветами. Он чувствовал себя одновременно паршиво и восхитительно. Казалось бы, два противоречивых чувства должны компенсировать друг друга, образуя опустошённость, такое приятное, ровное ничто. С Джеком происходило иначе. В нём словно поселились две сущности – разные, но без борьбы уживающиеся вместе.

Джек обошёл здание и очутился на просторной террасе. Наступило время ужина: большинство столиков были заняты постояльцами и просто желающими отведать вкусных блюд из рыбы. Отыскав друзей, Джек помахал и поспешил к ним присоединиться. Он сел и поморщился от боли – кажется, повредил спину, когда из-за ритмичных движений под ним с Дарией развалилась старая лодка.

– Где Самира? – спросил Джек первым делом, как будто это был главный вопрос вечера, а не причина его продолжительного отсутствия.

Преувеличенная непринуждённость никогда не скроет очевидное. Джек давно уяснил это, когда после развлечений возвращался домой и нелепо изображал из себя трезвого.

– Она уже поела и пошла обустраиваться на ночь. Комнаты здесь дорогие, мы взяли одну, – пояснил Тони. Сам он тоже уже закончил трапезу, о чём свидетельствовали несколько пустых тарелок от первого и второго блюда. Грэйс, очевидно, ещё не проголодалась: перед ней стояла нетронутая порция свекольно-окуневого салата.

– М-м, ясно, – ответил Джек и принялся усердно изучать четыре хлебные крошки на розовой скатерти, которые остались ещё после предыдущих гостей.

– Где ты был? – спросил Тони без лишних предисловий.

На одной из крошек Джек разглядел золотистую семечку кунжута.

– Возникли кое-какие дела, – дал Джек самый исчерпывающий ответ, на который был сейчас способен. – Так могу я тоже поесть? Ко мне собирается кто-нибудь подходить?

Он энергично заозирался в поисках официанта, поэтому не сразу понял, откуда раздаётся смех. Грэйс так хохотала, что её ложка полетела со стола и жалобно звякнула о каменные плиты.

– Ты серьёзно? – выдавила она из себя между нелепым хихиканьем и всхлипами, характерными для начинающейся истерики.

– Что? – спросил Тони.

– Да ну, нет… ты в самом деле? Вот правда? – продолжала Грэйс свой бессмысленный список вопросов. Благо странный смех так же резко прекратился, как и начался, а то другие посетители уже бросали на источник шума недовольные взгляды.

– Откуда ты знаешь? – спросил Джек. По ощущениям зашевелившихся на голове волос он, возможно, в этот момент поседел. Что ж, это могло бы решить проблему с нестандартной в Марилии внешностью.

– Вы о чём? – снова спросил Тони, но на него никто не обратил внимания.

– Я всегда знаю, – ответила Грэйс.

Хорошо, что Джек ещё не успел поесть, иначе его бы сейчас вырвало. Приятное ощущение оставило его ради более достойных кандидатов, а паршивое, избавившись от конкурента, заняло всё свободное пространство.

– Всегда? – переспросил он.

– Да, каждый раз.

– Эй, о чём вы говорите? – предпринял Тони ещё одну отчаянную попытку. Он вертел головой, рассматривая то Грэйс, то Джека, рискуя стать случайной жертвой вербальной перестрелки.

Джек всё пытался подобрать правильные слова, слепить из них хотя бы одну фразу, способную успокоить зарождавшуюся бурю. Но на ум приходили только ответные обвинения, заявления о свободе и всём том, что никто из них другому не должен.

Грэйс смяла в руке бумажную салфетку и, скорее всего, превратила её в пыль.

– Странно, что ты отсутствовал так долго, – сказала она уже совсем невесело, – насколько я помню, много времени тебе не требуется – от силы минут десять.

Теперь настала очередь Джека нервно расхохотаться.

– Знаешь ли, это не только от меня зависит, – язвительно процедил он, – некоторые девушки не располагают к продолжительному процессу по причине весьма вялого темперамента. Хочется поскорее закончить, уйти и забыть.

Джеку показалось, что каким-то чудом он смог вернуться во времени на несколько минут назад. Грэйс теперь выглядела совершенно обычно, расслабленно, словно этот разговор и то, что ему предшествовало, Джеку лишь пригрезились.

– Я начну забывать прямо сейчас, – решительно кивнув, сказала Грэйс и вышла из-за стола.

Она уже скрылась за углом дома, а Джек всё продолжал слышать звук удаляющихся шагов. Он заглушал и голоса других посетителей, и скрежет столовых приборов о тарелки.

– Ну что, Тони, почему ты перестал спрашивать, о чём мы говорим?