Король, у которого не было сердца

Ночь наступит ещё не скоро, и пассажиры не торопились отгородиться друг от друга предусмотренными для этого ширмами. Устроившись на понравившихся местах, они знакомились, обменивались новостями и делились друг с другом едой. Грэйс кто-то подарил яблоко.

Атмосфера казалась такой тёплой и приятной, что Грэйс забыла ненадолго, почему она здесь – почему она здесь одна.

– Да, я была на ярмарке, очень понравилось, – отвечала она. – Путь держу в Элмур, у меня там родственники живут.

Так уж было заведено. Будь здесь Джек, он рассказал бы какую-нибудь историю. Может, завтра он так и поступит. Может быть, даже придумает историю про неё.

Грэйс повезло, ей достался гамак. Не только самый удобный приют для ночного путешествия, но и подходящий символ для её подвешенного состояния. Она забралась в него с ногами и обложилась вокруг подушками. Закрыть балдахин Грэйс не решилась – не хотела показаться невежливой – но потушила фонарь. Здесь установилось такое негласное правило: не заводить беседы с хозяином неосвещённого места, раз он предпочитает отдыхать в тишине. Все с пониманием его придерживались.

Постепенно голоса вокруг превратились в монотонный фоновый шум. Он не мешал Грэйс, а наоборот, прекрасно заполнял образовавшуюся в голове пустоту.

Человек всегда найдёт причину, чтобы быть несчастным. Достигнутые цели покажутся ложными, сбывшиеся мечты потеряют ценность, раз отсутствует предвкушение; у друзей жизнь складывается удачнее, а у врагов – и подавно. Грэйс обычно не жаловалась. Она с детства научилась отражать любые сомнения в собственном счастье подходящими «зато». Мама уехала, зато у неё остался самый лучший в мире отец. Сейчас отец далеко, без него тоскливо, зато рядом Сэми. Любимый человек не испытывает ответных чувств, зато остаётся другом, с которым можно проводить много времени вместе. Он предпочитает спать с другими, очевидно, из-за её вялого темперамента, зато… Да, порой система давала сбой. Тогда Грэйс сбегала, надеясь вновь отыскать себя и поверить в утратившие весомость контраргументы, а после чувствовала вину за импульсивные решения. Она попыталась отправить на берег мысленный сигнал и каким-то образом передать, что всё хорошо. Если бы только Сэми могла это почувствовать и не волноваться.

Грэйс вставила наушники в уши и нажала на плеере кнопку воспроизведения. Она привыкла, что обычно за этим не следует никакой реакции, поэтому не сразу услышала музыку. Тихие, с трудом различимые звуки старательно пробивались сквозь гул голосов и невидимые магические помехи, из-за которых в этом мире выходила из строя вся техника. Грэйс должна была удостовериться, что мелодия не является лишь плодом воображения. Она выбралась из гамака, уронив на пол подушки, и побежала к ведущей на верхнюю палубу узкой лестнице. Прижав руки к ушам, Грэйс потеряла равновесие и чуть не покатилась вниз, но чьи-то руки подхватил её за талию и поставили на ноги. Грэйс коротко пробормотала слова благодарности и продолжила путь, не обернувшись. Ей срочно нужна была тишина.

На верхней палубе никого не было. Грэйс замерла и прислушалась. Ошибки быть не могло – из наушников раздавалась прекрасная мелодия. Когда-то она стала музыкальным сопровождением для истории о другом путешествии, куда более увлекательном, чем то, на которое решились Грэйс и её друзья.

Не оригинальное исполнение оркестра – играл Тони. Грэйс всегда узнавала его особенную манеру: чуткость, с которой брались самые тихие ноты, и мастерское владение крещендо, когда от нарастающей музыки в грудной клетке надувался шар. Ещё немного, и он станет таким огромным, что получится оторваться от земли и полететь.

Грэйс раскинула руки и закружилась. Пусть музыка не танцевальная и не подходит для классических балетных па, её рисунок подсказывал движения. Пустая палуба с гладким деревянным настилом стала идеальной сценой, а солнечный диск, уже наполовину спрятавшийся в воде, – прожектором. Мягкие оранжевые лучи скользили по поверхности, подсвечивали волосы Грэйс, струились между её пальцами и вместе с ветром играли со складками платья. Они как будто тоже слышали музыку.

Композиция оказалась продолжительной, Тони два раза повторил коду, которая очень ему нравилась. Когда последние звуки растворились, Грэйс прислонилась к высокому левому борту перевести дыхание. Она не спешила возвращаться в общую комнату, хотела дождаться, когда живущее в западных водах чудище полностью проглотит солнечный диск.

Неожиданные звуки музыки из плеера произвели на Грэйс сильное впечатление, но куда больше её удивили раздавшиеся за спиной аплодисменты. Она торопливо спрятала наушники и обернулась. Чуть в стороне, укрывшись за надстройкой, стоял высокий мужчина в роскошном чёрном плаще. Продолжая рукоплескать, он неровной походкой направился к Грэйс, а ей хватило всего двух его шагов, чтобы узнать неожиданного попутчика.

– Смею заметить, танец восхитительный, – с улыбкой сказал Хромой. Дружелюбная эмоция давалась ему с трудом, хоть и была отрепетирована и выглядела вполне правдоподобно.