Король, у которого не было сердца

– Не вижу связи, – буркнул Джек и с укоризной посмотрел на Самиру. Та усмехнулась.

– Ну как же! Вы ведь хвастуны. – Теперь она обращалась непосредственно к нему. – Вы не умеете себя сдерживать. «У меня магия больше». – «Нет, у меня магия больше!» Постоянно так делаете.

Грэйс расхохоталась.

– Нет, – прошипел Джек, – вопреки распространённому женскому заблуждению, мы так не делаем.

– Делаете, – заверила Грэйс, всё ещё смеясь, – наверное, это бы называлось здесь «мериться магией». Теперь я понимаю, почему вопрос неприличный.

– Добавьте к этому ещё неумение реально оценивать свои силы, упрямство, примитивные желания…

– Хватит на меня пялиться, словно я воплощение всех мужских пороков! – Джек прервал нелестный список.

– Не расстраивайся, – утешила Самира, – если ты будешь над собой работать, то ещё сможешь стать достойным представителем своего пола.

Только было успокоившаяся Грэйс снова прыснула.

– Не хочешь справедливости ради ещё Тони уделить внимание? – Джек послал недовольный взгляд Грэйс, а потом, превратив его мысленно в молнию, перенаправил Самире в голову.

Самира не шелохнулась.

– Что я могу сказать про Тони… – Будто его и не было за столом. – Он как раз… воплощение отсутствия пороков. Да, так и есть, Тони я бы доверила магию.

Грэйс перестала смеяться. Джек случайно вырвал ниточку из бахромы на скатерти. Вот сейчас, вот это мгновение пусть остановится, потому что оно воистину прекрасно.

Когда к их столу вновь подбежал тощий официант, Тони попросил два стакана воды и выпил их залпом, едва заказ принесли.

– А что делает золотая пыль? Усиливает магию? – спросил Джек. Он бы с удовольствием и дальше развивал тему о достоинствах друга, но тот ещё не оправился от потрясения.

– Можно сказать и так, – ответила Самира. – Магия кроется везде и во всём, поэтому она рассеяна. Говоря математически, на одну единицу объёма её приходится не так много.

Тони даже не встрепенулся при слове «математически» – всё ещё находился под впечатлением от лестных слов. В его остекленевшем взгляде читалась решимость запомнить их на всю жизнь.

– Но бывает так, – продолжала Самира, – редко, но бывает, что магия концентрируется в чём-то. Это может быть место, предмет, человек.

– И она сконцентрирована в пыли? – спросила Грэйс.

– В светлячках. У светлячков явный избыток магии, поэтому блестящие частички, которые осыпаются с их крыльев, таят в себе непостижимые, не до конца изученные силы. – Самира выпрямилась, торжественно оглядела своих слушателей и широко улыбнулась. – До недавнего времени я и не знала, что золотая пыль помогает путешествовать в другие миры. А если говорить о местах… Как вы думаете, почему Норклиф парит в воздухе? А ледяные скалы Арадона и королева Гриана, перед которой испытывают благоговейный страх жители стран Северной звезды? Арту, Фэрлонский лес, озеро без дна…

– Опять без дна? – перебил Джек. – Это уже тенденция.

Интересно, в обязанности рассказчика входит личное знакомство со всеми этими чудесами? Джек понадеялся, что нет. Он уж точно не хотел бы исследовать новые бездонные объекты или встречаться с той, которая внушает страх.

После встречи с городскими стражниками Джек больше не замечал к себе повышенного внимания, но всё же уши его оставались красными и горячими. Изредка Джек смотрелся в витрины магазинов и критически оглядывал себя. Он как будто высматривал надпись на лбу: «Я здесь чужой, закидайте меня камнями». Хорошо ещё, что Алакрион так тщательно подобрал наряды для своих подопечных. Наряды, в которых они провели два дня и ночь.

Джек поднял руку и незаметно – он был уверен – изучил запах рубашки под мышкой. Мысли об уютной комнатке в постоялом дворе на миг уступили желанию купить новую одежду.

– Я устала, – вздохнула Самира, словно прочитала его мысли.

Следуя плану Тони, они пробирались в другой конец города, чтобы там переночевать, а утром отправиться дальше – на север, в Элмур. Только вот уже почти стемнело, а негласный лидер маленького отряда пока не дал добро на отдых.

– Я устал и хочу в туалет, – добавил Джек.

Они как раз проходили мимо лавки набивок для подушек. Хозяин плотными ставнями закрывал витрину с образцами пуха, перьев и овечьей шерсти, а Джек вспомнил, как мало спал прошлой ночью. Утром он решил больше никогда в жизни не смыкать век, освоить какой-нибудь вид духовных практик, позволяющий обходиться без сна. Сейчас Джек готов был рискнуть любым ночным кошмаром, только бы его тяжёлая голова опустилась на горку пуха.

Извилистая улочка завернула ещё раз, и дома по обе стороны закончились. Перед уставшими путниками раскинулось усыпанное маргаритками поле.

– Я буду спать здесь, – сообщил Джек и рухнул в мягкую траву, пахнущую свежестью.