Король, у которого не было сердца

Наутро Джек убедился, что если день приятный, не отягощённый дурными поступками и, как следствие, плохими мыслями, то и ночь будет спокойной. Он пробудился с первыми лучами солнца – выспавшийся и довольный. Решил впредь не нервничать и не волноваться. Пусть ему суждено провести в этом мире больше года, он будет воспринимать это время затянувшимся отпуском, за который не нужно платить. Каникулы в незнакомой стране с лучшими друзьями – о чём ещё можно мечтать?

Остальные его чудесного настроения не разделяли. Тони проснулся с головной болью. Грэйс, которая встала раньше всех, пожаловалась на отсутствие в ванной комнате – одной на три этажа – горячей воды, что не помешало выстроиться очереди из восьми человек. Самира пообещала, что позже нагреет воду для всех, но пришёл Хауг и велел собираться. Оказалось, что давно пора уезжать, поэтому купаться они могут в озере, а завтракать – на пеньке у дороги. Вопреки опасениям Тони, чувствовал гончар себя прекрасно, зато хорошим настроением похвастаться не мог.

Вот так внезапно они покинули трактир «У сороки на хвосте», не попрощавшись с хозяйкой.

– Вы поссорились с этой милой женщиной? – участливо спросил Тони, когда они выехали на дорогу.

– Что ты! – Хауг расхохотался, впервые за утро немного оттаяв. – Я всегда пытаюсь улизнуть от Паллены пораньше. Понимаешь ли, как бы это сказать-то… Провести с ней ночь – что с голыми руками на медведя ходить. А дольше остаться… больно изнурительно, стар я уже. Лисичка моя обижается, бросает на пол подарки и даже провожать не выходит. Но к следующему разу остывает.

То ли вчера были обговорены все возможные темы, то ли на редкость жаркий день и однообразность дороги разморили пассажиров повозки, но разговаривать никому не хотелось. Можно было, покачиваясь, слушать тишину и жужжание пчёл, перелетающих с одной полевой ромашки на другую.

Местность изменилась. Вдалеке чаще показывались деревни и небольшие города, но они продолжали ехать прямо по дороге, чётко следуя выбранному направлению. Солнце поднялось высоко и начало припекать, а Хауг всё не останавливался, чтобы отдохнуть и пообедать. На вопросы он не отвечал, только усмехался себе в усы, словно задумал что-то грандиозное.

Они свернули в небольшой лесок и, скрывшись в тени деревьев, погрузились в приятную прохладу. Лучи солнца пробивались сквозь качающиеся ветви, играли в прятки между колёсами, прыгали по шляпкам грибов и останавливались на веснушчатом носу Грэйс, которая сидела на краю повозки, свесив ноги.

Скоро дорожка стала совсем узенькой, поэтому Хауг остановился, привязал лошадь и велел достать корзины с едой: остаток пути до озера предстояло пройти пешком.

– Это тайное место, – сказал он, – ни разу ещё никого тут не встречал.

Оказалось, что предложение купаться в озере было вовсе не шуткой. Через сто шагов они вышли из лесной чащи и увидели зеркальную, сверкающую на солнце гладь воды.

Жизнь налаживалась! С радостным смехом Джек стянул с себя рубашку.

– Может быть, позавтракаем сначала? – спросил Тони, расстёгивая ремень на брюках.

– Я потерплю. – Джек побежал к воде.

Окружённое плотной стеной деревьев, скрытое от случайных путников, небольшое озеро было настоящим сокровищем.

Избавившись и от брюк, Джек ступил в прохладную воду. Он быстро доплыл до середины – самого глубокого места, где вода доходила ему до носа – и с удовольствием нырнул.

Тони через минуту был рядом. Грэйс тоже не отставала – оставшись в тонкой короткой блузке, она, взвизгнув, прыгнула в воду с каменистого выступа. Только Самира помыла на берегу руки и принялась раскладывать еду, изредка бросая на купающихся осуждающие взгляды.

– Мы ведём себя неприлично? – спросил Тони.

– Думаю, принцесса считает нас дикими варварами.

Джек тряхнул головой, отчего с волос полетели брызги, и поплыл к Грэйс. Он нашёл её чуть в стороне, под тем самым выступом.

– Как дела? – Грэйс выкручивала волосы.

Как дела… Не вполне корректный вопрос от девушки в мокрой блузке. Хорошо? Ужасно? Ты не могла бы отвернуться или спрятаться в воде хотя бы по шею?

Джек не опускал взгляда ниже предусмотренной правилами приличия линии, но он ведь никогда не жаловался на воображение. Да и память услужливо дорисовывала картинки. Несмотря на прохладную воду, Джек вспотел за ушами.

Так почему он должен оставить Грэйс в покое?

– Я ведь до сих пор не рассмотрел твой медальон, – вспомнил Джек и обрадовался, что нашёл повод подойти поближе.

Он поспешил исправить эту оплошность. Взять украшение в руки Джек не решился – слишком велика была вероятность нежелательных сопутствующих прикосновений.

– Красивый, да? – спросила Грэйс. – Пусть и ненастоящий, но я почему-то чувствую, что он мой.

– Уж точно изящнее моего, – ответил Джек, наклонившись ниже.

Мастер с завидной кропотливостью изобразил крону раскидистого дуба и выбрал вид сверху, чтобы рисунок идеально вписался в круглую форму медальона. В ветвях этого дуба жили разные птицы: и маленький дятел, и цапля с длинным клювом. А в самом центре Джек разглядел две окружности.