Король уныния

— Я имею в виду выговор, — Ксавьер присел на один из табуретов, его голос был ровным и лишенным привычного неуважения. — Скажи мне, что я должен проводить время с отцом и исправляться, а не отлынивать от своих обязанностей. Или как я должен готовиться к тому, чтобы взять на себя управление бизнесом после его смерти, и как я бессердечен, раз меня не волнует, будет он жить или умрет, — он перешел на заднюю часть бара на эскизе. — Ты не первая и не последняя, кто говорит такие вещи.

Я должна была так и сказать. В любой другой ситуации я бы так и сделала, но что-то меня сдерживало.

Не моя работа, следить за тем, как другие люди справляются со своим горем — или его отсутствием, — и угрюмость Ксавьера беспокоила меня сильнее, чем я хотела признать.

Я и не подозревала, насколько привыкла к его раздражающему, но знакомому солнечному оптимизму, пока его тепло не исчезло.

— Ты никогда не говорил мне, что ты дизайнер, — сказала я, намеренно обходя стороной затронутые им темы.

Его рука на мгновение замерла, прежде чем он продолжил рисовать.

— Нет. Это просто то, чем я занимаюсь, чтобы скоротать время.

Я подобрала с пола брошенный бумажный шарик и развернула его. Это была вариация текущего наброска. Как и следующий, который я подобрала, и все остальные.

— Интересно. Потому что для меня это выглядит так, будто ты пытаешься довести дизайн до совершенства.

Ксавьер сжал челюсть.

— Есть ли причина, по которой ты снова вломилась в мою комнату, или тебе действительно так скучно?

— Я хотела узнать как ты, — ответ вырвался сам собой, но это была правда.

Несмотря на все свои недостатки, Ксавьер был человеком. Да, он был несносным, но он не был злым или подлым, и в нем было нечто большее, чем беззаботный образ, который он демонстрировал миру.

Кроме того, я, как никто другой, понимала всю сложность непростых отношений с отцом. Я могу только представить, как ему было трудно примирить свое отношение к отцу в перспективе потерять единственного оставшегося родителя.

Наконец Ксавьер взглянул на меня.

— Неужели мои уши меня обманывают? Неужели Слоан Кенсингтон проверяет меня по собственной воле? — в его тоне проскользнул намек на поддразнивание, что вернуло мне ощущение нормальности.

Облегчение сбросило груз с моих плеч. Я могла справиться с несговорчивым Ксавьером. Я не знала, как справиться с задумчивым.

— Не перегибай. — Мой голос остыл, но в нем не было укора. — Я просто хочу убедиться, что ты не наделаешь глупостей. Это моя работа.

Глаза Ксавьера на мгновение задержались на моих, отчего у меня странно скрутило живот, а затем он вернулся к холсту.

— Я думал, твоя работа заключается в борьбе со стервятниками.

Стервятники, они же СМИ.

Новость о том, что здоровье Альберто ухудшается, просочилась в прессу сразу после того, как кто-то заметил священника на территории дома, и в данный момент перед воротами стояла дюжина репортеров.

До сих пор мне удавалось сдерживать их, но, если Альберто умрет, это будет просто безумие, тем более когда у него не было явного наследника. Эдуардо был временным генеральным директором, а Ксавьер отказался от обязательств компании. Таким образом, судьба крупнейшей частной корпорации страны оказалась под угрозой. Эта тема газет в течение нескольких недель, если не месяцев, будет занимать центральное место в заголовках.

К счастью, я планировала этот день с тех пор, как Альберто поставили диагноз «рак», поэтому не слишком волновалась.

— С ними все решено, — сказала я. — Что возвращает меня к этому, — я наклонила голову к мольберту. — Как ты?

— Отлично, — Ксавьер добавлял детали на банкетку. — Я смирился с тем, что мы не сможем наладить наши отношения до того, как он уйдет из жизни. Не всем удается смириться. Иногда раны слишком глубоки, и конец пути выглядит так же дерьмово, как и те мили, пройденные до него.

Он положил карандаш на мольберт и снова повернулся ко мне. Смирение и гнев налепили на его рот безрадостную улыбку.

— Это отвечает на твой вопрос? — спросил он.

— Да. — Я все еще держала в руках наброски, которые подобрала ранее. Я скомкала их и бросила обратно на землю. — Но у меня к тебе более важный вопрос.

Его брови приподнялись в немом вопросе.

— Почему бар? — я намеренно сменила тему. Ксавьер был в порядке. В противном случае он бы проигнорировал меня или закрылся вместо прямого ответа.

В последние несколько дней мы подробно обсудили наши семьи. Теперь, когда я знала, что он не собирается впадать в депрессию из-за Альберто, нам не нужно было обсуждать это снова.

У нас были дерьмовые отцы, которых мы никогда не простим. Конец истории.

— Набросок, — уточнила я, кивнув на мольберт. Как я могла не знать о его хобби, когда мы работали вместе так долго? Конечно, до недавнего времени мы общались в основном по СМС и электронной почте, но все же. У него была совершенно другая сторона, которая казалась мне ужасно увлекательной. — Я знаю, что это твоя естественная среда обитания, но большинство людей начинают с домов. Или с красивого пейзажа.