Король утра, королева дня

Тут я сообразил, где нахожусь, – ведь ночью эта штука казалась в два раза выше и в три раза шире самого Бен-Балбена, и еще (что хотите, то и думайте) в тот раз глыба ощущалась почти живой, словно те странные чувства, которые меня преследовали в лесу, исходили именно от этого языческого истукана. Что ж, друзья мои, стоял я, как идиот, перед огромным камнем, и – я вам клянусь – он жужжал, словно пчела; а дождь все лил и лил, как вдруг я услышал кое-что. Кто-то плакал – и не далее чем в двух шагах от меня, иначе ветер бы все заглушил. Я знал, что мне не мерещится. Это был кто-то из плоти и крови, простой смертный. Я поднял повыше фонарь и, собрав остатки храбрости, двинулся вперед – да там и обнаружил ее, пропавшую девушку. Она прижималась к каменюке с подветренной стороны.

Да уж, видок у нее был тот еще: всхлипывала, рыдала, тряслась и все время бормотала себе под нос: «Почему они не приходят? Ну почему, почему они не приходят?» Одно и то же, снова и снова. Да, выглядела она ужасно: волосы распущены, слиплись от дождя, а из одежды только, ежели тусклый свет фонаря меня не обманывал, старое свадебное платье, жутко изорванное и искромсанное. Она была босиком, ни тебе туфель, ни чулок.

И что же сделал ваш покорный слуга? Со всей дури засвистел в полицейский свисток, вот что. И по всему склону холма прыгающие огонечки сперва застыли как вкопанные, а потом ринулись в мою сторону. Сомневаюсь, что девушка меня вообще видела до того, как я начал свистеть. Она испуганно подняла голову, и я узрел ее глаза, которые вроде бы должны были смотреть прямо на меня, – и, ребята, я вам честно скажу, что от увиденного чуть не упал, словно меня по башке стукнули. Глаза у нее были пустые, ребята. Совсем пустые. Полностью. Даже глазниц не было видно. Просто мрак – тьма и пустота, в которой сияли… ну, как бы сказать… далекие звезды, что ли. Я их до сих пор вижу, дружочки мои.

При виде остальных парней, что спешили к нам, она вскочила и побежала, что твоя горная коза. Вот я вам скажу: окажись она кобылкой на скачках в Слайго, я бы на ней заработал шиллинг, а то и два. Я крикнул, чтобы вернулась, но, увы, это была пустая трата времени – ветер ревел и завывал так, что я сам себя едва слышал. Поэтому я отправился следом. Она взбиралась по склону, как призовая борзая. Ни разу не видел, чтобы кто-то двигался так быстро, тем более на пятом месяце. Я поскальзывался, съезжал вниз, богохульствовал и пытался не отстать, а она все сильнее меня опережала. Я поднял глаза, чтобы посмотреть, где нахожусь, потому что снова заблудился – я не из тех, у кого на высоте котелок хорошо варит, – и то, что я увидел в тот момент… Ох, честно скажу, от зрелища такого сердце у меня екнуло. С вершины горы густой пеленой спускался туман. Облако лилось по склону, как великая река. Мне даже показалось, что оно плотное. Но суть в том, что оно было красное – да-да, река красного тумана. И это при ветре, который разорвал бы в клочья любой обычный туман. Теперь смекаете, отчего я стоял, скованный по рукам и ногам смертным ужасом? Это был противоестественный туман. Дочка Десмонда остановилась, как и я, уставилась на это красное нечто, струящееся по склону горы. А потом повернулась и посмотрела на меня, на всех, кто карабкался под проливным дождем, и лицо у нее сделалось такое, словно она узрела самую желанную вещь в целом мире. Лицо ангела, лицо грешника у врат Эдема. Этот взгляд я никогда не забуду – нет, сэр, пока жив, буду помнить. Затем она повернулась и очень медленно, очень осмотрительно вошла в красную реку.

Нечестивый туман поглотил ее целиком, словно никакой девушки вовсе не существовало, а потом перестал спускаться по склону. Замер как вкопанный. И в точности так же, как пролился вниз, покатился назад, к вершине Бен-Балбена, где и пропал. От беглянки, которая вошла в туман, от дочки Десмонда, не осталось и следа. Мы вернулись туда на следующий день, обыскали каждый дюйм, но не нашли даже волоска. Я все это видел собственными глазами, вот как вас сейчас вижу. А если думаете, что я вру, спросите кого другого, кто там был в ту ночь. Они все подтвердят, что я говорю правду. Но вы еще спросите – и я частенько этот вопрос задаю самому себе, – что же случилось с девушкой? Что случилось с юной Эмили Десмонд и ее нерожденным ребенком? Поди знай. Ведает ли хоть кто-нибудь, что с ней стряслось? Нет, никто не ведает.

Часть вторая Миф-линии

…когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно

2-е послание Коринфянам 4:18

1