Королева

Побывав на свадьбах двадцати своих друзей, Уильям и Кэтрин четко представляли, какой хотят видеть свою. Королева тоже активно участвовала в подготовке (126) – дегустировала угощение для приема, утверждала меню и цветочное оформление. Церемония должна была объединить традиции и новизну. Для венчания выбрали Вестминстерское аббатство, где проходила свадьба Елизаветы II и Филиппа, предпочтя его собору Святого Павла, где сочетались браком Чарльз с Дианой. Тысячу девятьсот приглашений в аббатство тоже готовила королева, не Чарльз, что выразилось в некоторой старомодности слога. Кроме того, Елизавета II пригласила шестьсот пятьдесят гостей на дневной прием в Букингемском дворце. На этот раз вместо традиционного свадебного завтрака было решено устроить фуршет с винтажным шампанским “Поль Роже” и канапе – холодными и горячими, – приготовленными двадцатью двумя дворцовыми поварами. Вместо свадебных подарков Уильям и Кэтрин, также в отступление от традиций, принимали пожертвования в пользу двадцати двух благотворительных фондов.

Жених с невестой отвечали за список гостей, в котором ощущался значительный перевес в пользу их сверстников и представителей благотворительных организаций Уильяма. Чтобы вместить всех, послов приглашали без супруг. Даже для гостей королевы и принца Филиппа выделили всего сорок мест (127) – в полном соответствии с тенденцией молодежных свадеб, куда знакомых бабушек-дедушек практически не зовут. Зато Елизавета II пригласила дальних родственников вроде Маргарет Роудз (которая в свое время была подружкой невесты на свадьбе самой королевы) и заказала у штатных швей Анжелы Келли (128) светло-голубое платье, пальто и шляпу для кузины.

За месяц до бракосочетания Уильяма и Кейт королева посетила частный прием в Сент-Джеймсcком дворце, который ее двоюродная сестра леди Элизабет Энсон устраивала в честь пятидесятилетия своей компании по организации праздников. Более полутора часов Елизавета II общалась с другими гостями (129) в смешанной толпе числом шесть сотен, где на равных были представлены аристократы, флористы и сотрудники кейтеринговых фирм. “Обычно, когда в комнате появляется кто-то из августейших особ, вокруг них образуется вакуум, – говорит одна из светских персон. – Однако сегодня все толпятся вокруг королевы” (130). Ее величество веселилась, сияла улыбкой и непринужденно беседовала со старыми друзьями и новыми знакомыми, не прибегая к помощи адъютантов и фрейлин. “Ну, давайте знакомьтесь!” (131) – энергично взмахнув руками, воскликнула королева, представляя кого-то друг другу на ходу. Позже она отметила, как приятно было общаться с такой разношерстной публикой. “Все отлично ко мне относились!” (132)

За восемь дней до великого события в жизни внука Елизавета II отметила восемьдесят пятый день рождения, совпавший с ежегодной раздачей милостыни на Страстной четверг, которая впервые за десять лет проводилась в Вестминстерском аббатстве. За полчаса красные и белые мешочки с деньгами (133) были вручены восьмидесяти пяти мужчинам и восьмидесяти пяти женщинам. Королева шла вдоль шеренги твердым шагом, по которому никто не догадался бы, что ее уже несколько месяцев беспокоит боль в колене. (Она даже отказалась на время от прогулок верхом, однако в апреле, перебравшись в Виндзор, возобновила любимое занятие (134).) Филипп в элегантной визитке внимательно наблюдал, как супруга одаривает кланяющихся и приседающих в реверансе подданных монаршей милостью. В середине службы он поднялся на кафедру и уверенным звонким голосом зачитал отрывок из Евангелия от Матфея. После окончания почти две тысячи собравшихся пропели громогласное “Боже, храни королеву!” под аккомпанемент военных фанфар и органа.

К следующей пятнице аббатство превратили в зеленую рощу, расставив вдоль всего нефа шестиметровые клены и грабы в кадках, утопающие у земли в пышной ландышевой пене. Кэтрин хотела создать под величественными готическими сводами иллюзию цветущего сада, по которому отец поведет ее к алтарю. Кроме этого смелого шага, они с Уильямом внесли в бракосочетание немало других примет современности. Помимо великолепной фотографии молодоженов, сделанной Марио Тестино, церемония венчания обогатилась благодарностями собравшимся за “доброту” и “тепло любви”, которая “тронула нас обоих до глубины души”.

Еще утром перед церемонией королева даровала Уильяму и Кэтрин титул герцога и герцогини Кембриджских. Однако молодые, в нарушение всех условностей, объявили, что оставят и прежние свои имена. “Их можно свободно звать принц Уильям и принцесса Кэтрин, – говорит Падди Харверсон, пресс-секретарь принца Чарльза (хотя формально титул “принцесса” присваивается по праву рождения), – и никто не будет возражать” (135).