Королева Аттолии

Грести королева не умела, и путь до пристани занял добрых полчаса. Аттолия подтянула лодку к берегу, и Эвгенидес вышел. Обернулся, подал ей руку. Когда она тоже очутилась на пристани, он отошел на несколько шагов, закрыл глаза, поднял руки и размял затекшие плечи. Аттолия пошарила в складках платья, отыскивая нож, который всегда носила за пазухой, но его не было. Исчез также и церемониальный кинжал с пояса, и даже крохотный клинок, спрятанный в волосах.

Она обернулась к Эвгенидесу – его глаза были открыты, а в руке лежали веером все три ножа. Он стал подкидывать их в воздух один за другим, ловил за лезвия и подкидывал снова, жонглировал одной рукой. Потом рукоятками вперед протянул королеве. Она заколебалась, ожидая, что он отдернет руку, но он не шелохнулся.

– Возьмите все три, – сказал он.

Она взяла, и он указал на точку под своим сердцем.

– Вонзите сюда снизу вверх, – посоветовал он. – Это чтоб наверняка. Впрочем, можете ударить куда угодно. Результат будет таким же. Потом столкнете меня в воду. Не знаю, смогу ли я плавать с одной рукой.

Аттолия ждала, чувствуя западню. Луна скрылась за облаками. Эвгенидес превратился в темный силуэт на фоне еще более темной воды.

– Прежде чем примете решение, – сказал он, – знайте: я вас люблю.

* * *

Аттолия расхохоталась. Эвгенидес во тьме зарделся.

– Меня всю жизнь окружают лжецы, но такого я не слыхивала, – улыбнулась Аттолия.

– Это чистая правда, – пожал плечами Эвгенидес.

– Это чувство на тебя внезапно нахлынуло? После нашей недавней помолвки?

– Нет, – тихо ответил вор. – Когда я украл Дар Гамиатеса, уже тогда я вас любил. Хотя и сам не понимал. Считал вас исчадием ада, – признался он, склонив голову набок, – но уже любил.

Он продолжил:

– Мой дед, пока был жив, часто приводил меня в ваш дворец, чтобы я сам на всё посмотрел. Однажды там шел праздник с музыкой и танцами, дворец был полон народу. Я пошел в огород и спрятался, так как думал, что там никого нет. И пока я прятался, распахнулась дверь из оранжереи, и вошли вы. Одна. Я смотрел, как вы идете между капустными грядками, как танцуете под апельсиновыми деревьями. Я был там, сидел на дереве.

Аттолия удивленно распахнула глаза. Вспомнила тот вечер, когда танцевала под апельсинами.

– И сколько тебе было лет? – спросила она. – Шесть?

– Да уж побольше, – улыбнулся воспоминаниям Эвгенидес.

– Детская влюбленность, – сказала королева.

– Детская влюбленность не может выдержать ампутацию, ваше величество.

– Тебе еще повезло, что я отрубила тебе руку, а не вырезала сердце, – с жестокостью произнесла Аттолия. – Считаешь, что до сих пор любишь меня?

– Да.

– И думаешь, я тебе поверю?

Эвгенидес пожал плечами:

– Можете убить меня на месте, ваше величество, и покончим с этим.

Он видел, как она в белом платье танцевала в лунном свете, представляя себе, будто движется вместе с друзьями в хороводе на празднике урожая. Танцевала, широко раскинув руки, словно обнимая невидимых сестер и подруг, существовавших только в ее воображении, и он никогда не видел ничего красивее – и печальнее. Вспомнил, как вспыхнула она, когда он назвал ее жестокой. Впоследствии, когда волшебник предложил поставлять ему материалы более свежие, чем хранились в его библиотеке, Эвгенидес охотно согласился и внимательно читал всё, что ему присылали. Пытался понять, кто она – зверь в человеческом облике, каким ее называли, или всего лишь одинокая женщина, которой приходится править страной без поддержки собственных баронов. В конце концов он принял совет, данный дедом много лет назад, и решил пойти посмотреть сам.

– Я люблю тебя, – сказал он. – Можешь мне поверить.

Аттолия задержала на нем взгляд, не выпуская ножа из рук. Потом сунула клинок обратно в стеганый футляр за пазухой платья и шагнула вперед. Коснулась ладонью его щеки. Он застыл как громом пораженный.

– Верю я вот во что, – сказала она. – На вершине этой лестницы тебя ждут друзья, и, если я поднимусь туда без тебя, мне не жить.

– У тебя есть лодка. – Согретый теплом ее ладони, он не шелохнулся.

– Ты не привязал ее, и она уплыла. Если я даже доберусь до нее, смогу ли на веслах пройти мимо рифов?

– Нет.

– Тогда идем наверх вместе, – решила королева и отвернулась от него.

Глава Шестнадцатая

Лестница, ведущая с пляжа, была вырублена в скальной расщелине. Время от времени расщелину перекрывали деревянные ступени, помогавшие перебраться на другой край. Эвгенидес пропустил королеву вперед, чтобы она могла выбрать скорость подъема и чтобы не спускать с нее глаз. Подъем помог ей согреться и размять мышцы, но ноги в войлочных туфельках все равно промокли и замерзли. Каждый шаг давался с трудом. Она то и дело проверяла, на месте ли ножи. И на каждом повороте, где деревянный мостик вел на другую сторону узкого ущелья, оборачивалась поговорить с Эвгенидесом. Он осторожно держался подальше, чтобы не попасть под удар.

– Ты не подкупал Эфкиса, – сказала она.