Королева Бедлама

— Конечно-конечно. Во всем следует соблюдать экономию, да и вряд ли Осли достоин целого номера, верно? Знаете, Мэтью, ваше имя не раз упоминается в этих блокнотах. Он испытывал к вам любопытную смесь чувств: уважение к интеллекту и презрение к высоким идеалам. Думаю, на самом деле он вас боялся. Когда вас забрал судья Вудворд, Осли был несказанно рад.

Мэтью опешил:

— Неужели он так давно начал вести записи?

— Да. Только раньше он не заносил в эти книжицы все подряд и не исписывал их так быстро — покуда не погряз в распутстве и азарте. Но как я уже сказал, он вас боялся. — Капелл вернулся к своему супу и белой салфеткой стер с подбородка крабовую икринку. — Он знал, что вы можете найти свидетеля его злодеяний и прийти с ним к судье Пауэрсу. Потом в дело вмешалась бы церковь — и пиши пропало. Да и еженощная слежка, которую вы за ним устроили, действовала ему на нервы. Он сумел убедить меня, что нуждается в помощи, поэтому я предоставил ему своих охотников — Карвера и Бромфилда. Вы сегодня уже виделись с Бромфилдом, верно?

Мэтью покосился на Эванса, но ничего не сказал.

— О, Лоуренса можете не слушать. Это все пустяки. Поверьте, я был бы даже расстроен, если б вы не выбрались на разведку. Однако вы в самом деле рисковали жизнью. У Бромфилда прескверный характер. Мы уже готовы ко второму, друзья? Тогда пусть подают! — Он позвонил в серебряный колокольчик, а граф Дальгрен показал виночерпию пустой бокал.

На стол вновь поставили множество подносов и блюд. На сей раз угощения были сытные: жаренный на вертеле барашек с маринованными огурчиками, ягнячьи «молоки» с горчичным соусом, большой кусок красного мяса, в котором Мэтью признал телячий язык, и толстые ломти ветчины в карамельной глазури. К этим плотным мясным кушаньям подали дикий рис, кукурузу со сливками и целую груду галет.

Мэтью напрасно искал на столе зайцев. Кому же Бромфилд их нес? Да что гадать…

Впрочем, надо было чем-то занять рассудок, чтобы вовсе его не лишиться: этот пир горой вкупе со столь странной беседой больше напоминал сон, чем реальность. Еда уже не лезла Мэтью в горло, а слуги все подкладывали новые кушанья. Вдруг один из них просыпал ложку дикого риса ему на брюки и закричал: «Ох, простите, сэр! Простите!» Мэтью встал из-за стола, и руки с салфеткой замелькали туда-сюда, смахивая крошки с его одежды. Наконец Мэтью сказал: «Довольно, довольно, все хорошо», убрал остатки риса сам и вернулся за стол. Мальчик — мелкорослый жилистый паренек с копной темных кудрей, юркий, точно куница, — скомкал салфетку и зашагал к двери, ведущей, предположительно, в кухню.

— Сайлас, Сайлас, Сайлас!.. — с разочарованием и укоризной проговорил Капелл. — Остановись, пожалуйста!

Мальчик замер и повернулся к хозяину с кривой усмешкой на краснощеком лице.

— Немедленно все верни, — распорядился Капелл.

— Выкладывай, Сайлас! Кому говорят! — поддразнил товарища юный виночерпий.

— Живо. — Капелл больше не улыбался.

Исчезла усмешка и с лица мальчика.

— Я ж просто руку набивал, — сказал он. — Потом все верну, ей-богу!

— Верни сейчас же, иначе у тебя будут неприятности.

— Ну-у во-от, — протянул Сайлас, как сорванец, которого поймали на шалости.

Он подошел, развернул скомканную салфетку и выложил на стол рядом с тарелкой Мэтью серебряные часы и ключ от молочного погреба. Мэтью машинально похлопал себя по карманам и ахнул, так молниеносно их обчистили. И ведь он совершенно ничего не почувствовал!

— Займись делом, Сайлас, — приказал Капелл, нарезая телячий язык. — Больше никаких фокусов, ясно?

— Никаких фокусов! — подхватил виночерпий.

Сайлас погрозил ему кулаком и даже замахнулся, но потом передумал и вышел за дверь.

— У Сайласа есть дурная привычка. — Капелл пододвинул блюдо с языком к Мэтью. — Мы иногда ему потакаем, ведь вреда от этого никому нет. А он проворный малый, да? — Взор Капелла остановился на часах. — Откуда у вас такой дорогой хронометр?

— Это подарок, — ответил Мэтью, понимая, что вновь ступает на зыбкую почву. — От… — Ох, ну и дурак!

— Это ведь не мистера Деверика часы, мм? — Капелл притворно, почти комично вытаращил глаза, изображая ужас. — Вы, случайно, не Масочник?

— Нет. — Шестеренки в голове Мэтью вновь закрутились — точно механизмы, соединенные с колесом Камнеломки в цирюльне Михея Рейно. — Мне подарил их основатель города Фаунт-Ройал из колонии Каролина. В благодарность за помощь в одном непростом деле.

— Это про ведовство? Да, Осли мне рассказывал. Вынужден вас расстроить: мои источники из Каролины доложили, что минувшим летом Фаунт-Ройал сильно пострадал от засухи и исчез с лица земли. Но жизнь продолжается, и время идет. А это что? — Капелл, не переставая жевать, взял в руки ключ.

Докторские бриджи вот-вот лопнули бы на животе у Мэтью, поэтому он передал блюдо с языком дальше — мисс Леклер, — и та наколола на вилку один кусочек. Эванс взял небольшой ломтик ветчины, а граф Дальгрен принялся за жареного барашка. Методично жуя, он наблюдал, как хозяин дома вертит в руках ключ.

— Старинная вещица! — заметил Капелл, проглотив еду. — Чарити говорит, что вы живете чуть ли не в хлеву.