Королева Бедлама

— В молочном погребе, — уточнил Мэтью.

Капелл пожал могучими плечами:

— Хлев, молочный погреб…

— …Притон, — хихикнула леди, бросив на Мэтью слегка остекленевший взгляд.

Одна белокурая прядь выбилась из прически и свисала на шоколадный глаз. Бокал ее был пуст. Виночерпий поспешил его наполнить.

— Эй, даме больше не наливай! — велел Капелл мальчику. — Не то она нас всех тут живьем сожрет, как пирожки! — Он вновь направил свое внимание на Мэтью. — Почему молодой человек с такими задатками живет в погребе?

— С какими задатками, сэр?

— Вы умны. Находчивы. И трудолюбивы, о да. Мне также известно, что вы любопытны и не боитесь действовать в одиночку. Почему же вы поселились в погребе? Неужто совсем лишены честолюбия?

— Не лишен. Но в данный момент я нахожусь там, где нахожусь.

— В данный момент вы находитесь здесь, — сказал Капелл, возвращая ключ на стол. — И мне очень грустно сознавать, куда вы уезжаете завтра утром.

— И куда же?

— Обратно в этот гнусный городишко, полный кретинов и невеж. Свиньи на улицах, конский навоз… впрочем, кому я рассказываю? Вы можете далеко пойти, Мэтью! Такой ум пропадает…

— Пропадает, сэр?

— Вам же платят сущие гроши, — сказал Капелл. — Верно, Лоуренс?

— Да, сэр, — слегка заплетающимся языком ответил Эванс.

— Он знает, что говорит, потому что и сам когда-то был простым секретарем. Тонул в чернилах да бумажки перекладывал. А теперь взгляните на него, Мэтью: одет по последней моде, да и работа у него по способностям. Лоуренса ждет великое будущее!

Мэтью наблюдал за Дальгреном, а тот наблюдал за Мэтью.

— Граф тоже работает на вас?

— В каком-то смысле — да. Он у меня гостит и заодно обучает меня фехтованию. Боюсь, я поздновато взялся за освоение этого мастерства, но попыток пока не бросаю. После вчерашней тренировки еле встал…

— Встал? — оживилась мисс Леклер и, слегка ерзая на месте, стала переводить взгляд с одного мужчины на другого. Язык у нее еле ворочался. — У кого встал?

— Тихо! — шикнул на нее Капелл. — Я имел в виду, что дело это трудное, Мэтью. С мисс Леклер надо держать ухо востро, не забывать о ее недуге, а то она нас всех ухайдакает…

Мэтью допил свой бокал и прикрыл его пальцем, когда мальчик кинулся ему наливать. Хватит предаваться чревоугодию, пора за дело, решил он. В данном случае есть лишь один способ добыть ответы — лобовая атака.

— Мистер Капелл, — сказал он и увидел, что хозяин дома наконец-то внимательно его слушает. — Можно узнать, почему вас так интересуют блокноты Осли?

— Разумеется. Там можно найти — помимо бреда и наблюдений касательно работы его пищеварительного тракта — имена мальчиков, которых он мне продал.

— Продал?

— Хм, правильнее сказать — сдал внаем. Мне всегда нужны работники — в саду, дома, на винодельне. А хорошего работника найти непросто. Разумеется, сперва мы приводим их в порядок, обучаем и берем на испытательный срок. Если человек нам подходит — он остается. Если нет — возвращается в приют. — Капелл ни на минуту не переставал есть. — Весьма простое и эффективное решение. Я мог бы покупать рабов, но не хочу, чтобы мой виноград трогали черные руки.

— Лучше б мой виноград пощупали… — протянула мисс Леклер, глаза которой теперь полностью скрывались за завесой кудрей, — черные руки. — Тут она фыркнула так, что из обеих ноздрей брызнула прозрачная слизь.

— Господи помилуй! Лоуренс, сделайте с ней что-нибудь, хорошо? И берегите причинное место, хватка у нее поистине железная. Так о чем я говорил? А, сироты! Так вот, договоренность между мной и Осли существовала с тех пор, как я… то есть Лоуренс от моего имени, конечно… обратился к нему с такой просьбой. А было это году в тысяча шестьсот девяносто шестом, кажется. Когда вы покинули приют? В девяносто четвертом, не так ли?

— Так.

Мэтью силился не смотреть, как Эванс вытирает леди нос и пытается ее утихомирить: она лихорадочно ерзала туда-сюда на стуле. Вот уж в самом деле — бешенство матки.

— Ага, мы с вами разминулись. Словом, нас вполне устраивало такое положение вещей. И Осли тоже, пока его не убили. Мы сумели найти все блокноты, кроме последнего, а он нам очень нужен.

— Зачем? — повторил вопрос Мэтью. — Зачем вам эти имена?

— Честно говоря, меня волнует только одно имя. Мое собственное. — Капелл виновато улыбнулся и склонил свой таран. — Видите ли, Осли не вычеркивал из списков имена подопечных, которых отправлял в мое имение. Это позволяло ему получать от церквей и благотворителей те же деньги, ведь количество детей в приюте оставалось прежним. Полагаю, играл он на мои деньги — да еще частично крал из пожертвований. Теперь этот несчастный мерзавец помер, и кто-то сверху непременно захочет проверить его гроссбухи и журналы. Блокноты, как вы понимаете, официальными бумагами не считаются.

Капелл подался к Мэтью, словно задумал сообщить ему по секрету некую тайну: