От неожиданности я вздрогнул, почти уронив острие и в попытках поймать его, укололся. Но вместо привычной красной крови и из моего пальца выделилась капля желтовато-маслянистой жидкости.
Я обернулся — за моей спиной стояла маленькая девочка.
— А ты еще кто? Откуда взялась? — спросил я.
— Я Эви, я пришла оттуда, — она указала на вершину храма. — А тебя как зовут?
— Эния, — ответил я, — ты маленькая жрица? — пытался я понять.
Она замотала головой.
— Пошли играть? — спросила она так обыденно, словно для нее не существовало всей это горы трупов вокруг нас.
Не дожидаясь ответа, она уверенно схватила меня за руку и повела в противоположную сторону.
Мне стало не по себе. Я не знал, что делать дальше, я не знал, кто она, возможно ли ей верить.
А девочка продолжала вести меня в город, попутно рассказывая какие игры она для нас придумала.
И пока мы шли, меня не покидало чувство, что кто — то, там наверху, скрытый в лучах закатного солнца, продолжает смотреть на нас свысока. Возможно, это был Бог.
Вскоре жители стали возвращаться. Девочка, спустившаяся с зиккурат, была объявлена божественным дитя, дарованным свыше, а жрецы обещали, что теперь наш город ждет процветание и множественные победы. Эви так сильно успела привязаться ко мне, что так и осталась жить в нашей семье. А отцу за это приносили дары. И в целом, жизнь моя наладилась. Ведь я стал кем-то вроде доверенного лица при Божественном дитя. Эх, золотое началось время…
Вот только тогда я не знал одного — случайно уколов себе руку тем острием, я поставил печать и навсегда вписал себя в историю древнего ордена сражателей…
Досудебный Зал Совета Верхнего уровня Высших руководящих Сил, 1711 год по земному летоисчислению.
Махмед открыла глаза — вокруг было темно. Она попыталась пошевелиться — но ее руки были крепко связаны за спиной. «Что за чертовщина?» — подумала она. Только что она сидела в своем шатре, среди грязных потных воинов, окруженная гамом несмолкаемых солдатских разговоров, а теперь оказалась здесь. Вдруг раздался щелчок и лицо Махмед озарила яркая вспышка света, освещая ее доспехи. Она была бравым воином. Конечно, никто бы в здравом уме не послал женщину на поле боя. Но Махмед имела большой опыт мужских перерождений и без труда выдавала себя за мужчину.
Неожиданно раздался голос:
«Душа под номером 00075409 категории «D» объекта 3. Вам представлены следующие обвинения:
1. Обвинение по статье 18 раздела 1: сотрудничество с группой лиц, помышляющих душеубийство.
2. Обвинение по статье 28 раздела 1: соучастие в душеубийстве и раздела 2: посягательство на душеубийство души категории А.
И наконец, 3. Обвинение по статье 331 раздела 3: Намеренное искажение очередности душепоявления, повлекшее за собой нарушения в работе великого порядка душепоявления.
Скоро Вы будете представлены перед судом Совета, где будет решаться дальнейшая судьба вашей души».
Голос замолк. Яркий свет, направленный прямо ей в лицо, выключился. Махмед вновь погрузилась во тьму.
Так она просидела какое-то время, пытаясь понять и объяснить происходящее.
Вдруг яркий свет озарил все помещение. На мгновение Махмед ослепла. Казалось, само солнце вошло к ней. Через пару минут глаза стали привыкать к свету, и женщина смогла осмотреться: она находилась в небольшой комнате. Прямо напротив Махмед стояли самый простой стол и стул. Посмотрев налево, она вскрикнула — прямо перед ней сидел грозный мужчина с большим шрамом на лице. Не сразу Махмед поняла, что испугалась собственного отражения в большом зеркале.
Новый звук отвлек ее внимание от созерцания себя — справа оказалась дверь, которую кто-то открывал.
— И снова здравствуй, — раздался голос.
Махмед удивленно смотрела на вошедшую.
— Мара…, — с трудом произнесла она, чувствуя, как сильно пересохло ее горло.
— Давно не виделись, Эния, — сказала Мара, улыбаясь во весь рот.
1809 г., Париж, Франция.