Королева фей

Блуд сладострастный гордо ехал рядом;
На бородатом он сидел козле,
Чей пёстрый глаз косил ревнивым взглядом;
Козлу подобен был тот, кто в седле,
Весь как бы перепачканный в земле;
Однако дамам по сердцу паскуда;
Для них таится прелесть в явном зле;
Всегда была любительницей блуда
Неописуемая женская причуда.

25

В зелёное одет, но налегке
Он внутренним не тяготился сором;
Держал он сердце напоказ в руке
Горящее, и всех прельщал позором;
Пренебрегая праведным укором,
Повсюду сеял шашни и грешки;
Гадателем он был, он был танцором,
Умел кропать любовные стишки,
И всюду расставлял он плотские силки.

26

Он занят был всегда преступным гоном
За вожделенным, так как жаждал всех
Наперекор божественным законам;
Прельщал он женщин чаяньем утех
И всюду и всегда имел успех,
Неосторожных залучая в сети;
Подтачивал его, однако, грех
Отравою губительных соцветий;
Таков был Блуд, среди шести советник третий.

27

Взобравшись на верблюда, как на трон,
Корыстнейшая Алчность восседала;
Два сундука свисали с двух сторон;
В них груды драгоценного металла;
И в подоле у ней монет немало;
Для ростовщицы вечной деньги - бог;
Продавшись дьяволу, не прогадала;
Решает прибыль, кто хорош, кто плох;
Добро и зло - весы, а весовщик - подвох.

28

От смерти жизнь её не отличалась;
В рассохшихся ходила башмаках;
Хорошего куска ей не случалось
Съесть; лишь бы денег было в сундуках
Побольше; лишь бы золото в руках
Держать; что ей друзья и что родные!
И днём и ночью ненасытный страх:
Не потерять бы денежки шальные!
Так некоторые казнят себя больные.

29

Не ведая покоя никогда,
Нажиться всюду Алчность норовила,
Как будто бы гнетёт её нужда;
Добычу ненасытная ловила,
Богатство нищетою объявила,
Хоть не было сокровищам числа;
Подагра, впрочем, хищницу травила;
К самой себе калека Алчность зла...
Среди шести она четвёртою была.

30

Злокозненная Зависть гарцевала
На волке, замышляющем прыжок,
И жабу ядовитую жевала
Жевательница собственных кишок;
По челюстям тёк ядовитый сок,
А сердце в скорбном изливалось плаче,
Когда сосед преуспевал, как мог,
И утешалось, радуясь тем паче
Чужому промаху, беде и неудаче.

31

Усеян мириадами очей
Наряд её из выцветшего шёлка,
А в лоне у неё таился змей,
Как будто у неё нутро - кошёлка,
Где жало - смертоносная иголка;
Зубами скрежеща, глядит на скряг,
Чьё золото для глаз подобных колко,
И, гордой Люциферы тайный враг,
Обид желает ей, невзгод и передряг.

32