Королева фей

Тут щит упал, и кожа соскользнула
С него, и словно солнце из-за туч,
Поверхность обнажённая сверкнула;
В глаза ударил великану луч,
Который был невыносимо жгуч;
Так великану молния пронзила
Глаза, хоть был он все ещё могуч;
Дубина тщетно рыцарю грозила,
Вновь наземь падая, героя не сразила.

20

Был зверь многоголовый ослеплён
Щитом, в тени таившимся сначала;
Едва ли хищник не испепелён:
Свет солнечный поверхность излучала.
Погибель в сердце зверю постучала,
Сбивая с ног, сковав ему шаги,
И, падая, Дуэсса закричала:
«Нас побеждают лютые враги!
Так все мы пропадём, Оргольо, помоги!»

21

Не мог не слышать жалобного зова
Злой великан; он всё ещё свиреп
И поднял бы свою дубину снова,
Однако безнадёжно слаб и слеп
Пред солнечным щитом, как будто Феб
Обрёк его навеки ослепленью
Таинственною волею судеб,
Так молния по Божьему веленью
Слепит глаза греху, пороку, преступленью.

22

Вновь устремился принц в жестокий бой
И, не боясь ни гибели, ни плена,
Блестящий меч занёс над головой
И ногу великану до колена
Отсек; она безжизненней полена
Свалилась; зашатался великан,
Как дерево, которому до тлена
Топор не дал дожить, упал от ран,
И стон послышался, как в бездне ураган.

23

Как замок, поколебленный подкопом
И натиском затейливых машин,
Как бы размыт невидимым потопом
В подземных основаньях из глубин,
Вдруг рушится, повержен, в миг один
От яростного грозного удара,
Чтобы остаться грудою руин,
Так великана подкосила кара,
И, падая, потряс он глубь земного шара.

24

Отважный рыцарь гнева не сдержал
В жестоком блеске грозного металла;
Был обезглавлен враг, и он лежал
Там, где лихая смерть его застала;
Сначала кровь потоками хлестала,
Образовав нечистые моря,
Но вскоре оболочку опростала:
Чудовищного нет богатыря;
Издох и сжался весь он вроде пузыря.

25

Позорному обречена урону,
Дуэсса потрясённая скорбит;
Она бросает кубок и корону,
Увидев, что возлюбленный убит;
От роковых мучительных обид
Бежать она в отчаянье готова;
Оруженосец на неё сердит,
Он бдительней любого зверолова;
Злодейка поймана, судьбина к ней сурова.

26

А царственная дева вдалеке
За битвою жестокою следила
В смятении, в тревоге и в тоске,
Но правота неправду победила;
Своим восторгом дева подтвердила
Победу: «Благородный рыцарь, вам
Я благодарна; неразлучна сила
С величием; награда по трудам,
Но как отважному за подвиг я воздам?

27