Королева фей

Затейливое видел он убранство
За каждой дверью и в любом углу,
Где обитало мерзкое тиранство
И наслаждалось роскошью в пылу
Своих злодейств; повсюду на полу
Засохла кровь, как будто закололи
Овечку или агнца в жертву злу
Средь пагубной безжалостной неволи;
Там пепел и зола - следы смертельной боли.

36

Там находился мраморный алтарь,
Где кровь неутомимо проливали,
Преступно истязая Божью тварь;
На Бога христиане уповали,
Не погружались мученики в сон,
К возмездью справедливому взывали
Под алтарём, и жалобнейший стон
Оттуда слышался и после похорон.

37

Был принц охвачен страстью бесполезной;
Открыл он дверь за дверью сгоряча,
Но дверью остановлен был железной;
От этой двери не было ключа,
Ни стража не видать, ни палача.
Но кто и где над пленником глумится?
Дознаться принц попробовал, крича,
Кто за решёткой ржавою томится
И на свободу в ветхом сумраке стремится.

38

Из мрачной, непроглядной темноты
Донёсся глас, похожий на рыданье:
«Ты говоришь со мной? Но кто же ты,
Решившийся прервать моё страданье?
Три раза появлялась в мирозданье
На небосклоне новая луна
С тех пор, как в безнадёжном ожиданье
Томлюсь я здесь, где мрак и тишина,
Неужто жизнь моя тобою спасена?»

39

Из темноты безжалостно-кромешной
Спасителя на помощь рыцарь звал;
Томясь в печали скорбно-безутешной,
Он день за днём во мраке тосковал;
И победитель с петель дверь сорвал,
Почувствовав, какая мука рядом,
А под ногами у него провал,
Как будто он стоит над самым адом
И веет на него из преисподней смрадом.

40

Но несмотря на мрак и трупный смрад,
Несчастный не остался без подмоги;
Бездельничать лишь белоручка рад,
К самим себе всегда герои строги;
Не мешкал победитель на пороге,
На белый свет он пленника извлёк,
Хотя тому отказывали ноги;
От солнца слишком долго был далёк
Он в заточении, где лик его поблёк.

41

Его глаза ушли в свои глазницы,
Пил ненасытный голод кровь из жил,
К ланитам прикасался мрак темницы,
Которому весенний цвет не мил;
Немые обитатели могил
Так выглядели бы, когда бы встали
Из гроба; рыцарь выбился из сил,
Хоть рассекал он прежде шлем из стали;
Теперь с цветком он схож, чьи краски отблистали.

42

Возликовала дева в первый миг,
Узрев его, но горько зарыдала,
Увидев омрачённый этот лик,
Который так сиял и цвёл сначала;
Его страданья дева угадала:
«Ах, что за смертоносная звезда
Вас, господин, во мрак препровождала,
Где лютая сразила вас вражда,
Кровь отравляя вам дыханием вреда?

43