Королева фей

Приблизились они к проклятой сфере,
Где злыдень окаянный обитал
В глухой, угрюмой сумрачной пещере,
Похожей на могилу в толще скал,
Как будто зев зияющий глотал
Тела умерших, а над горной кручей,
Пугая пташек, филин хохотал
И выл, не вынося других созвучий;
Лишь духи вторили ему в тени дремучей.

34

Внушала ужас мрачная скала
И на деревьях странные предметы;
Везде висели мёртвые тела,
Над пустотой безжалостно воздеты;
Валялись под деревьями скелеты,
Заросшие зелёною травой;
Узрел приезжий эти силуэты
И скрылся бы, от страха сам не свой,
Однако рыцарь удержал его другой.

35

Они вошли во мрак пещеры гнусной,
Где на полу проклятый кровосос
Сидел, привычно тешась мыслью грустной;
Костлявый череп у него зарос
Нечёсаными космами волос;
Глазницы были бедственно глубоки,
И заострился, вытянувшись, нос,
До самых челюстей ввалились щеки,
И в жилах, кажется, давно иссякли соки.

36

Тряпьём прикрыты тощие бока,
Шипами сшиты тряпки неумело,
И стоит клок дырявого клока,
А на полу в грязи валялось тело,
Которое уже окоченело,
Однако кровь ещё лилась, и что ж!
В крови зловеще лезвие чернело:
Заржавленный торчал из раны нож;
Такое зрелище и впрямь бросало в дрожь.

37

Уверившись, что Тревизан правдиво
Рассказывал о гибели людей,
Вскипел отважный рыцарь, и не диво:
Для преступлений не было судей,
При этом, как собою не владей,
При виде жертв нельзя не возмутиться,
И крикнул рыцарь в бешенстве: «Злодей!»
Ты за убийство должен поплатиться,
И с жизнью самому тебе пора проститься!»

38

«Как смеешь ты, - в ответ воскликнул тот, -
Мне угрожать бессмысленным укором?
Как будто каждый смертный не умрёт
Во времени безжалостном и скором?
Зачем дразнить судьбу напрасным спором?
Не лучше ли виновному уму
Смириться с неизбежным приговором?
Сам воздух не противен ли тому,
Кто, выбрав смерть, отверг постылую тюрьму?

39

Неужто путь окажется напрасным,
Хоть человек спешил среди тревог
Домой, измучен странствием опасным,
А перед ним бушующий поток?
Ты сам подумай: разве не жесток
К завязшему в губительном болоте
Тот, кто ему при этом не помог
И отказал в участливой заботе,
Мол, пропадает пусть он по своей охоте?

40

Усопший только может отдохнуть;
И ты признайся: разве не того же
Хотел бы ты, земной изведав путь,
Когда покой тебе всего дороже
И ты дрожишь в твоей непрочной коже,
А жизнь твоя мучительней вины?
Не бойся боли; сладостное ложе -
Могила, брег спасительной страны,
И после жизни смерть как мир после войны».

41