Королева и лекарь

Спустя два дня уцелевший корабль, на котором после крушения собрата стало вдвое больше пассажиров, грузно вошел в бухту Дендар. В отличие от джеруанского побережья с его тропическими зарослями и мягкими песчаными пляжами, берега Дендара изобиловали скалами с узкими заливами, где с трудом мог пройти корабль. Это была естественная защита королевства против моря.

После горного коридора залив вновь расширялся, открывая взгляду следы прежнего процветания. У добротных причалов с легкостью можно было вообразить десятки кораблей, больших и малых. Над пестрыми скалами тянулась полоса сочной зелени: деревья возвышались над утесами, точно тенистый караул. Еще дальше виднелась зубчатая стена, указывающая на человеческое присутствие, – хотя и не похоже было, чтобы она могла остановить вольгар.

Корабль вошел в тихую гавань, и пассажиры бросились к бортам, выглядывая признаки жизни. Но впереди были только пустые пристани и покинутый док. В целом картина напоминала Килморду, вот только здесь не догнивали корабли. Саша молча стояла возле штурвала, словно ожидала именно этого, словно предвидела брошенный порт.

– Ни одного корабля, – удивился Айзек.

– Нет, – покачал головой Падриг. – Все, кто могли, бежали.

– А те, кто не могли?

– Погибли. Или спрятались. Или переплели себя во что-то, что не пришлось бы вольгарам по вкусу.

– Здесь ни души, Ткач, – заметил Кель.

– Мы поедем в Каарн, – ответил Падриг, словно это должно было все исправить, но Саша нахмурилась, и старик больше не проронил ни слова.

Половина моряков и гвардии расселись по шлюпкам, чтобы разведать обстановку. Наконец корабль мягко пристал к берегу, был брошен якорь и спущен трап. Спустя четыре года королева Сирша вернулась домой в сопровождении утомленных гостей, но никто не выбежал им навстречу, не показался из густой листвы и не выглянул из тайного укрытия, чтобы поприветствовать потрепанную джеруанскую делегацию.

После потери второго корабля все изменилось. Капитан Лортимер и его команда могли либо дождаться возвращения экспедиции в гавани, либо отправиться вместе с ней. Лортимер понимал, что не сунется в одиночку в море, кишащее подводными чудовищами, но это не мешало ему ныть и жаловаться на каждому шагу.

– Я капитан чертова корабля, а не первооткрыватель!

В конце концов он присоединился к Келю, рассудив, что лучше держаться поближе к человеку, который с равной эффективностью может убивать и исцелять. Моряки поспешили с ним согласиться.

Кель убедил отряд, который должен был отправиться в Виллу, идти с ними в Каарн и пообещал при необходимости замолвить словечко перед королем. Сейчас численность была их преимуществом: слишком много неизвестного таилось впереди. После того как на берегу их никто не встретил, оставаться вместе казалось лучшим решением, и путешественники приготовились к марш-броску. Повозки выгрузили с судна и собрали. У них оставалось достаточно лошадей, чтобы запрячь телеги, но людям пришлось бы идти пешком. Отряд на глазах погружался в уныние – надежды их стремительно таяли, а вот тревога возрастала.

– До долины Каарна два дня пути в глубь материка. Не волнуйтесь, нам не придется карабкаться на скалы или тащить повозки через чащу, – успокаивал их Падриг. – В Дендаре отличные мощеные дороги, которые соединяют все уголки королевства. Каарн – вершина дерева, простирающего свои корни и ветви в Виллу и Порту. Король, а также его отец и отец его отца много лет прокладывали дороги и завоевывали любовь своего народа. Все в Дендаре прекрасно.

Но что бы ни говорил Падриг, тишина в гавани была отнюдь не прекрасной. Она была гнетущей. Следы вольгар – разбросанные тут и там гнезда, редкие перья, случайные кости – попадались им на каждом углу, но были старыми. Ни свежих останков, ни птичьего помета, ни трупной вони в воздухе. Посреди главной дороги лежал человеческий скелет, вернее, только череп с позвоночником, точно жуткий посох. Кто-то все же остался в бухте Дендар, не желая бежать, и встретил смерть возле дома, который не мог покинуть. Чуть дальше валялись останки нескольких вольгар, и Кель понадеялся, что найденный череп принадлежит их убийце.

Отряд разделился на небольшие группки и прочесал пустынные аллеи и покинутые дома. Таверна встретила их ровным рядом кубков и пыльными запечатанными бутылями, которые с мрачной щедростью манили мужчин. Моряки и гвардейцы не упустили возможности, хотя праздновать было нечего, и дальше отправились, прихлебывая из бутылок. Но чем глубже они продвигались, тем серьезнее становились их лица.

С балок в конюшне свисали нетронутые мешки с зерном – птицелюди этим не питались. Кель с Джериком спустили их и накормили лошадей, а остатки погрузили в телегу, чтобы взять с собой в Каарн. Перед уходом Кель бросил в один из мешков монету и приколотил к стене – на случай, если хозяин внезапно вернется и решит, что его ограбили.