Королева Лисьего дома

Вскоре открылись огромные двери зала, и гостей пригласили внутрь. Все заходили строго в человеческом облике, поэтому Томми пришлось расстаться с лисьей шкуркой. Однако это было не так уж плохо. Если в холле и коридорах горел яркий электрический свет, то в зале царил потусторонний полумрак, окрашенный светло-голубым светом, исходящим от висящих под высоким потолком шаров. В такой атмосфере можно и мать родную не узнать, не то что бывшего студента.

Да и кому какое дело до других гостей, если и так есть на что посмотреть? Широкая сцена, как в театре, была скрыта искрящимся занавесом. Вместо кресел для зрителей по залу были расставлены круглые столики с уже разложенными угощениями. Лакей в серебристом одеянии проводил нас к нашему столику. Он находился поближе к сцене и на небольшом отдалении от соседних. Видимо, в этой зоне располагались места для самых важных гостей. И стульев для делегации из Лисьего дома было выделено больше, чем нам было нужно. Тавиш решил не препираться со мной, когда я велела ему сесть справа от меня.

– Нечего стоять как почетный караул, – припечатала я.

Томми провел рукой над едой, не кажущейся из-за голубого освещения очень аппетитной.

– Я проверяю… Ядов нет. По крайней мере, смертельных.

– Я тоже проверю, – отозвался Тавиш, но махать руками над столом не стал. – Хм. Чары есть, но бытовые. Если что, прослежу.

– Какие еще бытовые чары?

В ответ со стола слетела сложенная в виде птицы салфетка, развернулась и улеглась у меня на коленях.

– Это чтобы прислуга не моталась, загораживая обзор. – Томми увернулся от нацелившейся на его горло салфетки и, схватив, встряхнул ее. – Сейчас начнется представление.

Я повертела головой, безуспешно рассматривая соседей.

– А где королевская семья?

– Скорее всего, на балконе. Нечего им толкаться среди черни, – пробурчал Томми.

Балкон действительно в зале был, только с нашей точки было совершенно невозможно разглядеть, что там происходит. Вдруг из огромных металлических цветов полилась музыка, занавес с тихим шорохом начал подниматься, и зал заполнился сдержанными аплодисментами, так что стало некогда издеваться над своей шеей в попытке найти глазами короля.

Декорации изображали редкий лес с елочками. Посреди сцены лежала девушка в легком платье без рукавов. Я тихонько ойкнула.

– Так обычно начинают рассказывать легенду о Лунной богине, – шепнул Томми. – Если хотите насладиться зрелищем, не буду вам мешать.

– Я не смогу им насладиться, если не буду знать, что происходит на сцене, так что комментируй. Все равно нас никто не слышит.

К тому же пояснения Томми не дадут мне потерять нить повествования. А то бутылка, разливающая вино по бокалам, уже отвлекает.

Тем временем дева приподнялась, потянулась и, легко поднявшись на ноги, заскользила по сцене. Так, ясно, она всего лишь «спала», а не валялась раненая или убитая. Тело и распущенные волосы артистки переливчато мерцали блестками, давая понять, что это не обычная девушка. Зритель должен был поверить, что перед ним сама Лунная богиня.

Очень быстро танец наполнился энергией. Музыка зазвучала бодрей и мелодичней, зазвенели невидимые колокольчики. Стройные белые ножки то и дело выпархивали из-под невесомой юбочки… И неожиданно богиня замедлилась. Обошла кругом облепленную искусственным снегом елочку и села под ней, драматично съежившись в безмолвном плаче.

– Лунная богиня устала радоваться ночи в одиночестве, – сказал Томми, как мне показалось, с искренней грустью. – У нее не было никого: ни родителей, ни сестер, ни братьев.

Сцена закрутилась, явно благодаря спрятанному механизму, и обстановка чуточку изменилась. Это тоже был лес, с разницей, что у костра сидели пастухи в клетчатых одеялах и стерегли несколько механизированных лошадей. Те опускали головы и вертели хвостами. Из-за деревьев опасливо вышла богиня и тут же была радушно принята. Под веселую трель дудочек невидимого оркестра пастухи дали девушке флягу, кусок хлеба, укрыли одеялом, да еще сплясали у костра задорный танец.

– Люди показались ей славными, и она решила с ними подружиться. А чтобы хоть как-то отблагодарить новых друзей, богиня наделила их даром оборотничества.

В подтверждение слов Томми пастухи, один за другим, превратились в волков и сов и организовали вокруг приплясывающей богини что-то вроде хоровода.

– Ух ты! – как маленькая девочка восхитилась я.

– Новые способности обрадовали их. Ведь так им легче было защищать себя во тьме ночи. – Томми потрогал ножку своего бокала. – Увы, многие аристократы-перевертыши как будто не помнят, что их далекие предки работали в поле, охотились ради пропитания и пасли скот.

Только я подумала о Робине с его разношерстной семейкой, как артисты снова обернулись людьми, вышли к краю сцены и поклонились, купаясь в рукоплесканиях. Занавес опустился, аплодисменты стихли, но музыка все еще продолжала играть. Нудноватая, можно сказать, фоновая.

– Как жаль. А я только вошла во вкус. – Я прикрыла досаду ухмылкой.