Королева магии. Проклятый рассвет

Я долго не решалась поднять ножницы и отрезать первую прядь. Мне никогда не нравился мой блонд, больше похожий на седину, и я старалась выкроить денег на окрашивание в более теплый тон. Здесь вряд ли приветствуют смену цвета волос, а значит, уже через несколько месяцев я стану совсем другой Грейс. Еще более далекой от дома.

Небольшая цена за возможность в этот самый дом вернуться.

Чтобы быстрее со всем покончить, я срезала волосы практически не заботясь о какой-либо эстетике. Объявлю новую прическу протестом против системы, а, как известно, чем страннее протест, тем больше о нем говорят. Может, кто-нибудь особо впечатлительный даже последует моему примеру.

Светлые пряди падали на темную плитку, пока я на ощупь кромсала волосы на затылке. Немного кружилась голова: наверное, я спала в слишком неудобной позе. В один момент ножницы просто выскользнули из руки и с оглушительным грохотом упали на пол.

Наклонившись за ними, я вдруг поняла, что… мне на лицо падают волосы.

Резко, так, что потемнело в глазах, я выпрямилась и вновь обратилась к зеркалу. Открыв рот, я смотрела, как криво обрезанные пряди растут на глазах, превращаясь в длинные локоны.

Я никогда не носила такую длину!

А вот цвет был мой: пепельный блонд, хотя здесь от них словно исходило едва заметное глазу сияние.

– Э-э-э… Эржбет, – позвала я, – кажется, у вас небольшие проблемы с воспитательным эффектом от наказания.

– Что, прости?

Эржбет появилась в уборной, и вежливое удивление сменилось на ее лице злостью.

– Немедленно прекрати! – рыкнула она. – Я велела тебе состричь их!

– Видите ли, я это немного не контролирую!

Тогда женщина вырвала у меня из рук ножницы и сама ухватилась за волосы, больно дернув меня к себе.

– Ай! – воскликнула я.

«Чик!», – и теперь уже длинная прядь упала на пол.

Но, как только Эржбет взялась за следующую, обрезанная почти сразу вернула утраченные позиции.

Несколько минут я наблюдала, как директриса академии психует: раз за разом режет мои волосы, а потом бесится, когда они отрастают. Снова и снова, пока я не взбунтовалась и не отпихнула ее, поняв, что больше не могу находиться в полусогнутом положении.

Отчасти я понимала злость Эржбет, да и сама испытывала как минимум шок и смятение, потому что вот так совершенно точно проявлялась сумеречная магия, и больше не получалось игнорировать ее намеки. Я понятия не имела, что делать с открывшимся знанием, но теперь, когда о моей силе знает не только Бренн, просто обязана была что-то предпринять.

Но все же взгляд Эржбет меня напугал. Слишком яростный, слишком безумный. Она словно столкнулась не с бунтующей воспитанницей собственной академии (коих наверняка было не одна и не две), а с призраком. Восставшим мервецом, не меньше.

– Вон! – рявкнула Эржбет прежде, чем я успела что-то сказать.

– А…

– ВОН! Быстро в комнату! Сгинь с моих глаз, Грейс!

И я поспешила послушаться. Не до конца понимая, кого (или что?) следует благодарить за свое спасения, чувствуя странную тяжесть волос, которые никогда в жизни не были такими густыми и длинными.

И жизнь такой странной тоже никогда не была.

Не верилось, что я сюда вернулась. В лесу особняк с запертыми в нем девушками казался сном, жутким сюжетом антиутопии, а сейчас я снова в нее окунулась. Только теперь все стало в разы сложнее.

Можно было игнорировать сумеречную магию во мне, пока о ней знал лишь Бренн Фаренгейт, но теперь все собственными глазами видела и Эржбет. Вряд ли она оставит все как есть. И что сделает теперь? Может и побояться отдавать меня принцу, его не обрадует способность игрушки давать отпор.

Если она, эта способность, вообще есть. Вдруг я умею только отращивать волосы? И хорошо, если только на голове, а то к проблемам добавится трехразовая депиляция.

Академия давно спала крепким сном, но в одной комнате все же царило оживление. Я и не ждала, что соседки будут спать, ведь Эржбет наверняка предупредила их о моем возвращении. Но точно не могла подумать о том, что увижу за дверью.

– Грейс! – Пейдж вскочила на постели.

Вот по ней, пожалуй, я буду скучать дома. У меня никогда не было много подруг, да и с Пейдж мы мало общались. Она боялась, что я раскрою ее секрет, а я всегда держала в уме, что соседка может шпионить за мной для Эржбет. Но все же мне нравилось с ней общаться.

Пейдж осеклась на полуслове, рассмотрев меня.

– Что с тобой случилось? Эржбет сказала, что ты болела…

– Что-то я не слышала о болезни, от которой так растут волосы, – раздался ехидный, полный колкого льда, голос. – А они у тебя только на голове выросли?

– Что ты здесь делаешь?! – Я резко развернулась к Одетте.

Хотя скорее – к своей кровати. Сейчас в ней почему-то спала рыжая сучка, и так нахально ухмылялась, что я была готова вцепиться ей в волосы.

– Это моя кровать! Кыш!

– Вот еще. Теперь она моя. Кажется, Эржбет не надеялась, что ты вернешься. Что, принц брал игрушку на выходные? И все-таки решил, что не так уж интересно в нее играть. Теперь будешь искать новые добрые руки, как брошенный щенок?