Королева Марго. Любовь в Варфоломеевскую ночь

В огромном дворце в Блуа, обычно славившемся своими праздниками, настроение было мрачным. Король почти не выходил из своих апартаментов на третьем этаже в крыле Франциска I. Этажом ниже комнаты занимала королева‑мать. Между этажами, кроме обычной лестницы, существовала потайная винтовая, устроенная прямо в толще стены, бывшей когда‑то внешней стеной крепости. Король и королева‑мать могли встречаться, не попадаясь на глаза даже собственным придворным. Екатерина Медичи в те дни была занята устройством судьбы любимой внучки — Кристины Лотарингской, дочери Клод и Карла Лотарингского. Кристину было решено выдать замуж за великого герцога Фердинанда Медичи. Отчаявшись уничтожить собственную дочь Маргариту и таким образом освободить ее супруга Генриха де Бурбона для женитьбы на Кристине, королева‑мать торопилась пристроить внучку, словно предчувствуя собственный близкий конец. Чувствовала она себя все хуже, но сдаваться не собиралась.

Вообще‑то, у Екатерины Медичи было воспаление легких, однако свадебные торжества никто не отменил, таковым оказалось желание самой королевы‑матери.

Бабушка пожелала дать любимой внучке роскошное приданое. В приданое было определено 600 тысяч экю, в том числе на 50 тысяч драгоценностей. Но не менее дорогими оказались подарки. Из парижского дворца королевы‑матери привезли гобелены, сотканные не так давно во Фландрии из шелка, золота и серебра.

В Блуа для заключения брака приехал представитель герцога Орацию Ручеллаи. Несмотря на нехватку денег в казне, которую так оплакивал король, празднества получились пышными и дорогими, что окончательно убедило депутатов Генеральных Штатов, что королевская семья тратит слишком много.

Противостояние между королем и Лигой усилилось, вскоре Генрих понял, что единственным выходом для него оказывается убийство Генриха де Гиза. Собственный уход в монастырь, как на том настаивали лигисты, он не рассматривал.

Король просто счел, что не может поступить иначе.

— Я решил, что он должен умереть. Либо умру я.

Екатерина едва не лишилась чувств, услышав такие слова.

— Сын мой, умоляю вас не делать этого. Может, есть надежда договориться с герцогом…

— Хватит уже уговоров! Я только и делаю, что уступаю.

Королева не смогла убедить сына не совершать убийство, оставалась надежда, что сам де Гиз будет осторожен.

Но Генрих де Гиз был слишком уверен в своей победе над незадачливым королем, в конце января он спокойно явился по приглашению Генриха Валуа к нему в кабинет.

Это было даже не убийство, многочисленная королевская охрана просто искромсала тело Генриха де Гиза, залив всю приемную короля кровью герцога! И все же он долго держался на ногах, призывая на помощь своих друзей. Но его сторонники были далеко, а вокруг только озверевшие от вида и запаха крови члены «Сорока Пяти» — личной охраны короля.

Генрих де Валуа мог быть доволен — его заклятый враг и ненавистный соперник перестал существовать!

Труп Генриха де Гиза было приказано сжечь в подвале дворца, а пепел бросить в Луару, чтобы сторонники не могли даже поклониться его праху. Застарелая ненависть диктовала потерявшему голову королю довольно дикие решения.

Но он своего добился — Лига была обезглавлена, потому что в тот же день убили и дядю герцога кардинала Лотарингского. Со стороны Гизов больше некому было претендовать на трон Франции. У Генриха де Валуа оставался один противник — Генрих де Бурбон, король Наварры, но как раз с ним король готов договариваться, несмотря на протестантство.

Генрих де Валуа отправился к королеве‑матери сообщить новость.

— Мадам, де Гиза больше нет. Он убит. Теперь я правлю Францией безо всяких Гизов, их дом уничтожен!

Екатерина Медичи, и без того чувствовавшая себя плохо, едва не потеряла сознание.

— Сын мой, вы только что потеряли Францию…

Король только дернул плечом:

— Глупости!

Глядя ему вслед, мать рыдала. Он повторял ее ошибки, за которые расплата еще предстояла.

В начале января в Юсон приехал недобрый вестник… Услышав новость, фрейлина в ужасе прижала руку к губам и даже присела, но потом, быстро опомнившись, бросилась в спальню к королеве: — Мадам, страшное известие!

— Что случилось? — Маргарита с трудом разлепила смежившиеся веки. Она допоздна не спала, занятая воспоминаниями о прошлых приятных днях (и ночах) с герцогом де Гизом, гадая, почему от него нет писем. Генрих де Гиз в Блуа, там собрались Генеральные Штаты, которые вовсе не были на стороне Генриха Валуа. Возможно, Гизам удастся добиться от короля многого, в том числе и послабления ее собственной опалы. Маргарите не так уж хотелось возвращаться в Париж, но ей были нужны деньги! Чтобы хорошо жить в Юсоне, тоже нужно платить.

Услышав о страшной гибели своего бывшего возлюбленного, единственного человека, на помощь которого она могла рассчитывать, Маргарита на несколько минут онемела, потом из глаз просто брызнули слезы. Казалось, судьба ополчилась на нее, всерьез решив погубить. Хотелось кричать: «За что?!»