Королева острова

– Ты можешь так просто сменить одну мечту на другую? Но ты по-прежнему нуждаешься в их расположении.

– Я – один из них, – прищурился Келлс. – Возможно, немного чересчур либеральный.

Лжец. Он не был либералом, но притворялся, чтоб получить доступ к их партиям и политическим делам.

– Как скажешь.

– Долли, держи свое мнение при себе. Сегодня здесь есть люди, на которых я должен произвести впечатление.

– Да, Келлс. Ты должен держать свою рабыню, je knap chattel, в узде.

Его дыхание облачком пара вырвалось из губ.

– Не стоит портить вечер.

– Я не собираюсь ничего портить. Уж пора понять, что я не из тех, кто устраивает неприятности. Я храню твои секреты лучше, чем ты думаешь.

Заморгав, он схватил меня за локоть.

– О чем ты?

– Я поняла, почему ты помогал миссис Бен. Мер-мер Бен. Мы как зеркало, Келлс. Два человека, которые хотят завоевать мир, но я предпочитаю смотреть в лицо правде. Я живу в собственной коже. Черной коже.

Я знала Козевельда. Знала, когда он доволен; когда так переполнен эмоциями, что вот-вот лопнет. Я даже начала ценить, как сурово он контролирует свою жизнь.

Теперь я поняла, что должна его покинуть. Зеркала обнажили мою душу и все мои страхи. Я сомневалась, что он устоит и не использует мои слабости против меня.

Келлс взял мою руку, и наши пальцы сплелись. Это было ужасно: злиться на него и все равно откликаться на его прикосновения.

– Долли…

– Келлс! Вот вы где…

Козевельд уронил мою темную руку, будто держать ее – грех. Возможно, для человека, который хочет быть белым и желает произвести впечатление, так оно и было.

– Да, мистер Кинг, – сказал он.

– Ваша Обитель великолепна.

К нам подошел высокий крепкий мужчина с редеющими волосами. На нем был изящный сюртук, как у Келлса, – с высоким воротником, но без складок на талии и очень короткий и гладкий спереди. Мистер Кинг остановился у картин и принялся их рассматривать.

– Обитель именно такая, как вы описывали. У вас изысканный вкус.

Он посмотрел на меня и немного задержал взгляд.

Вовсе не чувствуя себя польщенной, я присела в реверансе.

– Что ж, мистер Кинг, надеюсь, вам нравится ваша колония.

– О, а она забавная, Келлс. Откуда вы ее привезли – с одного из островов или из Африки?

– Он не покупал меня. Мне платят за работу. Извините, господа, я уже ухожу.

Я быстро присела, а потом направилась по коридору в свою комнату. Искушение захлопнуть за собой дверь почти меня одолело. Но я не стала бы злобствовать и портить новую затею Келлса. Ему были нужны его мечты, не я. Я бы никогда не бросила его в беде. Женщина, мать, покинутая Валла – должна просто уйти.

Демерара, 1782. Семья

По пути обратно в Обитель я считала свои монеты. Солнце опускалось за горизонт. Велик был соблазн потанцевать в порту, но хозяева борделей относились ко мне настороженно. Я увела из той жизни шесть девушек и обучила их работе домоправительницы. Мое дело росло. Даже Томас Кинг нанял мою протеже в свое поместье «Дружба».

– Мисс Долли, можно пройтись с вами до Обители?

– Хорошо.

Ди-Пи Саймон жил на плантации рядом с поместьем Келлса. Симпатичный креольский мальчуган, в котором смешалась кровь евреев-сефардов, испанцев и капелька черной. Смуглый паренек был из хорошей семьи; казалось, он с первого взгляда влюбился в мою дочь.

– Как поживает мисс Шарлотта?

– У нее все хорошо, Ди-Пи. Я передам, что ты о ней спрашивал.

Он побежал дальше по дороге. Шарлотта была слишком юна, ей едва исполнилось одиннадцать. Вряд ли лет через восемь Ди-Пи будет влюблен в нее по-прежнему.

Сердца переменчивы. Стоит ли полагаться на то, что все будет длиться вечно? Я ускорила шаг, решившись поговорить с Келлсом. Нам нужно было обсудить наше будущее.

Мимо, поправляя треуголку, прошел французский офицер, для которого я на прошлой неделе подыскала прислугу. Длинный синий сюртук в сочетании с красными бриджами выглядел нарядно. Офицер направлялся к рынку. Демерара отошла французам, которые отвоевали ее у голландцев. Губернатор Кингстон, сменивший ван Схейленбюрха, сдался.

Salut французам!

Мне больше не нужно было скрывать свое католическое вероисповедание. Я бы отпраздновала, но бедный Келлс поставил на голландцев и проиграл. Он больше не имел власти. Выбрал не ту сторону. Смотреть на то, как рушатся его политические планы, было больно.

Келлс воспринял все это тяжело и стал более замкнутым – отшельником для внешнего мира. Обители это пошло на пользу. Последние три месяца он был папой Келлсом – любящим отцом для Шарлотты и заботливым для Эдварда. Мало-помалу дело двигалось, но теперь у меня не осталось сомнений. Он полюбил нашего сына.

На крыльце меня встретил Полк.

– Мисс Долли, вы вернулись! А мы тут все перепугались. – Хмурое лицо здоровяка меня встревожило. – Доктор вот только ушел. Масса с малышом Эдвардом.

У меня замерло сердце, а потом подскочило в груди. Я помчалась по коридору к спальне.

– Келлс!

Тот приложил палец к губам.