Королева острова

Теперь, когда были готовы вольные, все ли изменится? Сегодня на крыльце я помахала на прощание капитану Оуэну. Он отдал мне документы и всю оговоренную сумму. То было последнее доброе дело Фодена: он упросил па согласиться на выкуп по сорок фунтов за каждого. Еще два года назад у меня было в двадцать раз больше. Окажись па сговорчивее, Катарина бы родилась свободной.

Бедный, дорогой мистер Фоден. Он ушел. Как сильно он любил жизнь, как тяжело было смириться с его уходом.

Глаза налились слезами. Я снова содрогнулась от плача.

В комнату, пританцовывая, влетела Китти. Она уселась на пол и принялась играть с застежкой моего чемодана, то подтягивая ее, то закрывая крышку.

– Я могу пойти с тобой к мистеру Келлсу, когда ты решишь ему рассказать. Я не люблю, когда ты грустишь.

Сестра не выносила мою слабость. Ее рассказы о том, как она заставила аккуратного Полка замешивать для нее грязную глину, смешили меня.

Детская радость Китти, ее мастерство помогали избавиться от тяжести на сердце. И все же мои печали не должны были ложиться на ее плечи. Я прилепила на лицо улыбку мами.

– Присмотри за Эдвардом. Он должен быть сильным, когда на следующей неделе мы отправимся в плавание. А мы с Шарлоттой позаботимся о Катарине.

Китти обняла меня.

– У Келлса теперь есть малышка. Это должно тебя порадовать, – широко усмехнулась она. – Он никак не может ею налюбоваться.

Хорошо. Хорошо, что он так полюбил нашего второго ребенка. Возможно, в таком случае Келлс не слишком рассердится, что друзья помогают мне получить свободу. Когда я расскажу ему, что еду на Доминику засвидетельствовать вольные грамоты, возможно, он отправится со мной. Сжав бумаги в кулаке, я прошла по коридору.

Негромко постучала в дверь, затем вошла. Катарина была вся розовая, а на голове пушились черные густые волосы, не такие тонкие, как у меня или Эдварда. Карие глаза были темнее, чем у Козевельда.

– Долли, она прекрасна.

– Мистер Келлс, я отнесу Катарину в ее колыбельку. – Китти, которая пришла следом за мной, сунула в дверной проем голову. – А вы сможете поговорить.

Он взглянул на меня, потом отдал Катарину Китти.

– Доброй ночи, моя принцесса.

Китти вышла. Дверь в кабинет закрылась, мы с Келлсом остались наедине. Он воззрился на свои руки, потом на стопку бумаг на столе. Когда Козевельд поднял голову, взгляд его сделался отрешенным.

– Полк сказал, ты уезжаешь…

– Ненадолго. Мистер Фоден договорился с моим отцом об условиях освобождения меня, Китти, моей матери и наших детей.

– О, а я думал, ты расширяешь свое дело. Кинг говорит, что твои услуги будут весьма востребованы в Вест-Индии.

Келлс снова был в дурном настроении. Что-то в этих бумагах его расстроило. Я протянула ему свои.

– Почему бы тебе не отправиться на Доминику с нами? А потом, когда дела будут улажены, мы вместе поплывем за море. Для свободной женщины нет большего счастья, чем быть с семьей. Пуститься в плавание с любимым. Ты покажешь мне Англию и Шотландию.

– Я не могу – мы не можем. – Он пролистал мои документы и бросил их на стопку рядом с бокалом. – Я так и не сделал этого для тебя. А Фоден сделал. Я часто тебя подводил.

Стоя позади его кресла, я склонилась к нему и обняла за шею.

– Ты занят своими планами. Продажи рома растут. Было непросто, Келлс, но мы обрели друг друга.

Он сжал мои руки, потом осторожно высвободился.

– Я… Меня здесь не будет, когда ты вернешься.

Он пробормотал это негромко. Поездка не была деловой. Я встала перед ним и посмотрела в глаза. Окна его души поведали, что любовь Келлса больше не со мной. Уже нет.

– Почему ты мне о ней не рассказал?

– О ней?

– Да. Зачем же еще тебе уезжать? Всякий раз, когда ты исчезаешь, то возвращаешься совсем другим. Печалишься и чувствуешь себя виноватым, когда читаешь письма из-за моря. Должно быть, это все она.

Он поднялся и отхлебнул рома.

– «Она» – это Фанни, моя жена.

– Жена? Я думала, она умерла, когда твой сын…

Он покачал головой.

– Нет. Мы уже давно живем раздельно. Она жаждала лондонского общества и приемов. Я хотел приключений. Я должен был добиться успеха.

– Жена. Ты лгал.

– Недоговаривал. Умалчивал.

– Ложь, Келлс, это ложь.

– Я попросил развода. Она согласилась. Мы подготовили документы. Я был свободен. Я выполнил клятвы, что давал Богу. Вот почему вернулся к тебе на месяц позже. Я приехал свободным.

Я обвила руками его талию.

– Значит, ты в разводе и у нее нет над тобой власти.

Он отодвинулся от меня.

– Фанни обратилась в шерифский суд[38], затем в Высший суд Шотландии. Чтобы остановить процесс развода и аннулировать его, она подала иск о подтверждении брака. Эта угроза висит надо мной со времен рождения Эдварда. Фанни уничтожила мой шанс на счастье. – Он взял со стола сложенный лист пергамента. – Суд вынес решение в ее пользу. Я все еще женат.

– Это все из-за документов?

Пожелтевший клочок бумаги со следами от складок упал на пол, как пожухлый лист.