Королева Солнца

Все-таки Дэйн заснул, и остальные тоже. Просыпаясь, он не сразу вспомнил, где находится. Флиттер больше не вздрагивал от порывов ветра, и дождь не барабанил по корпусу. Дэйн приподнялся на локтях. На груди у него теплой тяжестью лежал бракс. Миниатюрный инопланетянин шмыгнул носом и жалобно заскулил. По крайней мере Дэйн смог выглянуть в окно – вернее, смог бы, если бы стекло не затянул плотный слой сверкающего инея. Судя по блеску, снаружи светило солнце. Если буря прошла, пора отправляться в путь. Ворочаясь, Дэйн задел спинку переднего сиденья. Тау поднял голову, закашлялся и огляделся.

– Что такое… – начал он и замолчал, видимо сориентировавшись.

– Там солнце светит! Наверное… – Дэйн показал на окно.

Тау подергал ручку дверцы. Она сперва сопротивлялась, как будто и ее приморозило, потом поддалась. Тау распахнул дверцу и охнул – не только от холода, но и от бьющего в глаза солнца.

Доктор высунул из кабины ногу и начал вылезать, но поскользнулся и еле-еле успел схватиться за дверцу. Грохнувшись на колени, он все-таки не выпустил дверцу. С трудом извернулся, выглянул наружу, и лицо у него стало как у человека, мимо которого, едва не опалив, только что прошел луч бластера. Он с бесконечной осторожностью отодвинулся вглубь кабины, как будто у него отнялись ноги, подтянулся на руках и снова вполз на сиденье. Потом рывком захлопнул дверцу.

– Голый лед, – сообщил Тау. – По-моему, на нем и стоять-то невозможно, не то что ходить.

Мешлер приоткрыл дверцу со своей стороны и посмотрел вниз:

– Тут то же самое.

– Нужно очистить шасси, иначе не взлетим, – сказал Дэйн. – Бластер на малой мощности?

Он высказал свое предложение в форме вопроса.

– Того, кто будет очищать, нужно привязать чем-нибудь вроде страховочного троса, – заметил Тау. – Что у нас со снаряжением?

Дэйн осторожно подвинул бракса и открыл шкафчик, который осматривал накануне. Вроде бы он ничего похожего на трос не видел, но мало ли, вдруг найдется. Однако ничего такого не нашлось.

– А это что? – спросил Мешлер, развернувшись на сиденье и показывая пальцем что-то скрученное в рулон у Дэйна над головой.

Землянин потянул рулон и высвободил плотно скатанный лист водостойкого пластика – возможно, им предполагалось накрывать флиттер во время шторма. На флиттере «Королевы» такого оборудования не было.

– Нарезать полосками, связать друг с другом – будет веревка. – Мешлер вытащил из-за пояса длинный нож и принялся за работу.

Но работа была тяжелая. Прочный пластик, рассчитанный на непогоду, не поддавался даже остро заточенному лезвию. Лесничий терпеливо пилил, и в конце концов у него получились три неровных полосы. Он связал неподатливый материал крепкими узлами. Получился корявый толстый канат. Лесничий не стал искать добровольцев, а привязал канат к собственному поясу, опустил на лицо козырек и застегнул куртку. Тау и Дэйн взялись за другой конец каната.

– Думаю, с этой штукой я быстро управлюсь. – Его рука в перчатке сжимала бластер.

Мешлер выбрался наружу. Хоть он и придерживался одной рукой за дверцу, было заметно, что ноги у него скользят.

Дэйн и Тау крепко держали канат, обмотав им запястья и сжимая голыми руками неровно обрезанные края. Мешлер сделал шаг, не устоял на ногах и скрылся из вида. Канат натянулся под его весом.

Канат дергало и крутило, как будто Мешлер елозил по земле, но двое в кабине держали надежно. Много ли времени уйдет на то, чтобы выжечь весь лед? Руки уже болят! Запястья Дэйна побелели, занемев там, где в них врезался пластик.

Землянин уже думал, что останется калекой, но тут в дверном проеме показалась рука, нашарила опору, и Мешлер, подтянувшись, упал на сиденье. Дэйн перегнулся через него и захлопнул дверцу. Лесничий встряхнулся, сбросил перчатки, сел и немедленно нажал стартовую кнопку. Дэйна отбросило назад. Он чуть не придавил бракса. Крошечный инопланетянин, пискнув, попытался отползти.

Флиттер набирал высоту, хотя догадаться об этом можно было только по ощущениям. Заиндевелые окна по-прежнему не позволяли ничего разглядеть.

– Мы отклонились к югу, – сказал Мешлер. – Значит, летим на север. Только я не знаю точно, насколько далеко нас отнесло к западу.

– Рация работает? – спросил Тау.

Мешлер снял с крюка микрофон и повесил на ремне себе на шею.

– Вызываю Картла! Картл! Картл! – повторял он почти нараспев.

Все, затаив дыхание, ждали ответа. Но из приемника раздался только резкий звук, почти такой же раздражающий, как визг чудовища, хоть и немного потише.

– Помехи! – Мешлер отпустил кнопку вызова. – Через них не пробьешься.

– Это нормально? – спросил Тау.

– Я откуда знаю? – с прежним нетерпением огрызнулся лесничий.

Глаза у него ввалились, лицо осунулось. За время их знакомства он как будто постарел на несколько месяцев.

– Местность для меня незнакомая. Но я бы сказал, что глушат специально – очень уж помехи громкие и настырные.

– Может быть, те деятели догадываются, что мы захотим всех предупредить, – предположил доктор. – Что ж, раз по радио связаться нельзя, надо лететь самим.