Королева сыра, или Хочу по любви!

— Нет! — промычала я, сделав попытку вырваться. — Да, — выдохнул мне в губы Рикард. — Нет! — уже увереннее отпихнула его я, стараясь не обращать внимания на дрожь и бешено колотящееся сердце. — Довольно опрометчивое решение для девушки, не умеющей плавать. — Так утопи меня! — хмыкнула я. — Отпусти и уплывай. Никто не увидит. Утром порыдаешь вместе с Камиллой. — Не заводись, — шепнул Рикард, скользнув губами по моей шее. — Я просто шучу. Научить тебя плавать? — Не хочу, — буркнула я. — Отбуксируй меня на берег. — Подожди, — попросил он. — Смотри, луна какая большая. И красивая. Ты веришь в магию полнолуния? — Не знаю, — пожала я плечами. — Никогда не сталкивалась. Луна как луна. — Мы ненавидим дежурить в полную луну. Все самое мерзкое происходит, когда она такая огромная и круглая. Уж не знаю, как эта штука действует на психов, но самые жуткие убийства происходят в полнолуние. Ночью. Такая резкая смена атмосферы губительна для сердца. За последние минуты я несколько раз чувствовала, как начинаю дрожать. Теперь уже от страха и какой-то неясной тревоги. После слов Рикарда прежде прекрасная луна стала пугать.

— Почему вообще кто-то может вызваться расследовать убийства? — спросила я. Этот вопрос вертелся на языке с момента знакомства с Рикардом, но все не было подходящего случая. А ночью, посреди моря, в обнимку с почти заклятым врагом — отличный момент!

— В расследования не идут без причин, Николь. Если человек талантлив, он уходит в королевскую охрану или магический патруль. У тех, кто остается, почти всегда есть причина. Большинство предпочитает сражаться с живыми. — А ты выбрал мертвых. Почему? — Потому что я это могу и мне это интересно. Поплыли на берег, к тем камням. Там есть сюрприз. — Что, еще один? — хмыкнула я. Но возражать не стала. Вода постепенно переставала пугать (Рикард же не делал попыток меня утопить), но все равно долго сидеть не стоило. На берегу, среди больших чуть влажных валунов оказалось основательно подготовленное Рикардом место. Отодвинув один из здоровенных камней, он достал теплый плед и какую-то

коробку. В плед закутали меня, а из коробки достали бутылку с чем-то явно алкогольным и два бокала.

— Надо было все-таки стребовать с тебя сыр. Как закуска идет отлично. — Я не пью! — тут же быстро сказала я. — Не курю, с мальчиками не вожусь и ночью с подозрительными типами не шатаюсь, — с улыбкой закончил за меня Рикард. — Глоток. Чтобы согреться. — Алкоголь дает иллюзию тепла, — занудно пробурчала я. — Он расширяет сосуды и очень опасен — легко пропустить обморожение.

— Тогда, — меня притянули ближе, — есть другой способ согреться. — Костры запрещены на территории общественного пляжа. — Я отодвинулась, но бокал взяла. На вкус вино было сладким и холодным. Никогда еще я не пробовала ничего алкогольного, и сейчас не смогла удержаться от искушения. Я совсем не разбиралась в винах, но все равно поняла — это было хорошее. Рикард, похоже, знал, что нравится девушкам.

— О чем задумалась? — спросил он. — Ты был когда-нибудь по-настоящему влюблен? Я внимательно глянула на профиль мужчины. Здесь, в тени камней, было слишком темно, чтобы по выражению лица было можно что-то понять.

— В твоем понимании — вряд ли. Я не слишком-то верю в любовь. Как по мне, брак — договорной союз двух взрослых людей. Они договариваются жить вместе и растить детей. Любовь, страсть — это какие-то слишком эфемерные понятия, чтобы можно было на них полагаться. — Ужасно. — Я поежилась. — Твой подход ужасен. — С точки зрения сырной девочки, — усмехнулся Рикард. — Хочешь знать точку зрения главного городского следователя? Он наклонился так близко, что я уловила исходящий от мужчины мятный запах.

— Если очередной псих, которого я ловлю, воткнет в меня отравленный нож, я должен быть уверен, что моя смерть не убьет женщину, с которой я живу, и она сумеет дать осиротевшим детям то, что им будет нужно. Прости, Никки, но я прагматик. — Тогда зачем? — Я отстранилась и сделала большой глоток. — Ты все же остался? Вино текло по венам вместе с кровью, даря пьянящее чувство расслабленности. Меня перестал волновать Рикард, перестали мучить воспоминания о побеге, не беспокоил Ангор и не терзала жалость к Дрю. Вот так и становятся алкоголиками, наверное.

— Не верю, что ты никогда не влюблялся! — Я упрямо тряхнула головой. — Может, по молодости и было пару раз… — По молодости… ты же не старый! — Хорошо, — согласился Рикард. — Когда мне было, как тебе, я кое-кого любил. — И что с ней стало? — То, что станет с тобой, если перейдешь дорогу Нейстиксу и Ангору. — Она… Закончить вопрос мне не дали. Приглушенные, но вполне узнаваемые голоса вдруг раздались гдето рядом. Мы с Рикардом переглянулись и синхронно спустились в самый низ, туда, где нас нельзя было увидеть с пляжа. Говорившими были Кристиан и… мэр? Что он забыл в такое время, на

безлюдном пляже, да еще и вдали от всех жилых построек?