Королева сыра, или Хочу по любви!

– Чего? – хмыкнул Дрю.

– Ну… что Рикард может… зайти дальше, чем я могу кому-то позволить.

– Сырочек, – хохотнул призрак, – я тебя, конечно, огорчу, но Эрстен-град – это тебе не консервативный север. Здесь не получится плюнуть в бутерброд, чтобы другие не сожрали. И вообще, если он к тебе полезет, я тебя спасу. Представляешь, в процессе того самого увидеть привидение? Да у него желание не упадет, оно у него насовсем отвалится от такого зрелища.

Я не выдержала и рассмеялась. Не знаю, кем был при жизни Дрю и как он оказался в подвале мертвый, но чувство юмора призраку не отказывало, кажется, никогда. А ведь я действительно забыла, что при желании он может показаться кому угодно.

От дальнейшего разговора нас отвлек стук. В проеме показалась голова Кристиана.

– Спишь? – шепотом спросил он.

– Нет, – почему-то тоже шепотом ответила я.

– Слушай, я тут поговорить хотел, без лишних ушей.

Дрю при этих словах показал мужчине язык. А Кристиан улыбнулся мне и проникновенно сообщил:

– А я знаю, что ты делала этой ночью.

Я аж воздухом подавилась. О чем это он? Я ничего не делала, я девочка культурная!

Потом культурная девочка вспомнила, что закапывала в огороде труп, и резко усомнилась в уровне культуры.

– Знаешь, у нас у всех есть скелеты в шкафах, – сказал Кристиан.

– Или в огороде, – ехидно подсказал Дрю.

– Я на твоей стороне, Никки. А вот твой бывший… как думаешь, следователь упустит возможность выяснить, что ты там такое прячешь на заднем дворе?

Что ж, он был прав, и эта правда меня напрягала ой как сильно.

– И что ты предлагаешь? – спросила я.

– Давай перепрячем, пока шторм, а? Я видел, бывший свалил восвояси. Если тихонечко, не увидит.

– Патлатый дело говорит, – ввернул веское слово Дрю. – Бери лопату, Сырочек, и пошли. Будет у тебя хобби, по ночам трупы закапывать. Вот весь огород перекопаешь, к соседям пойдешь.

– Будешь много выступать, зарою на пляже! – прошипела я.

– Что? – Кристиан обернулся.

– Говорю, лопату сейчас возьму, и пойдем.

– Да оставь, – отмахнулся он. – Есть способы сделать это быстрее.

С Кристианом мы справились в два раза быстрее. Убедившись, что никто не наблюдает, мужчина поставил магический полог, надежно защитивший нас от ветра и дождя. А еще от посторонних глаз. Кости Дрю были вырыты и зарыты у самого дома, а место надежно замаскировано травой и камнями.

Кристиану я рассказала почти всю правду: что нашла кости в подвале и решила, что лишнее внимание к дому со стороны властей мне ни к чему. Судя по тому, как горячо он меня поддерживал, Кристиан и сам не хотел светиться. И все же следил за домом, а иначе как узнал, что я делала в саду ночью?

Когда я наконец оказалась в постели, уже не чувствовала ни ног, ни рук. Провалилась в сон, едва голова коснулась подушки, и думала, что просплю до полудня, не меньше.

Наивная.

– Сырочек! Сырочек, вставай!

– Что? – Я приоткрыла один глаз.

И не запустишь ведь в него ничем, призрак же!

– Твой бывший копается в нашем саду. Я, конечно, не против, но вообще как-то некрасиво!

Ругаясь, как портовый грузчик, я вылезла из постели. Нет, Рикард, конечно, ничего там не найдет, но каков наглец! Значит, в дом не пустили, он в огород полез? Ну сейчас себе могилу выкопает, заодно и похороним.

Я с грохотом распахнула окно.

– Рикард! – каким-то не своим голосом рявкнула я. – Отвали от моих огурцов! Заведи собственные!

В довесок к воплю в недра заднего двора полетела туфля. Достигла она цели или нет, я не знала.

Глава 7

На следующий день, к обеду, я стала обладательницей трех ярких и желтых платьев. Дрю еще требовал, чтобы я купила фартучек и шляпку, но эта идея показалась уж слишком детской. Я и желтые-то платья нашла с трудом, а уж примеряя их перед зеркалом, и вовсе засомневалась. – Коротко, – пожаловалась привидению.

Но тот не дал мне даже шанса поспорить:

– Норм, – изрек Дрю и улетел по своим призрачным делам.

Такая лаконичность ему несвойственна, но думать об этом было некогда. Оставшиеся дни (часы, скорее) до открытия я постоянно что-то доделывала, проверяла и организовывала. От обшивки подвала остались шкуры, но я не придала этому значения поначалу. И лишь потом оценила.

Накануне открытия, когда я проверяла, устойчива ли витрина, вдруг поняла: а как весь день хранить сыр на витрине? Часть его, конечно, будет в подвале, но что-то же должно быть перед покупателями. К тому же я еще решила выставить тарелочку с сырной нарезкой, чтобы желающие могли пробовать то, что покупают. Все это должно было храниться до вечера, а сыр, оставленный в тепле…

Ругаясь и предчувствуя бессонную ночь, я начала обшивать шкурами и витрину. А потом, когда очнулась, уже было слишком поздно, чтобы ложиться. Вставать-то рано: печь свежий хлеб и готовиться к открытию.

Я очень надеялась, что хоть кто-то посетит открытие, ибо не сомневалась: Рикард будет следить за каждым моим шагом и едва почувствует, что я провалилась, придет злорадствовать. Поэтому чем ближе становился час открытия, тем сильнее у меня дрожали руки.