Королева сыска

Поступила в ЛИАП. Жила пять лет в общаге. Зацепиться за город не удалось, хотя куда менее симпатичные, тоже иногородние подруги нашли себе городских мужей с пропиской, а она, дуреха, влюбилась в мальчика из Владимира, студента Педагогической академии, проживавшего в соседнем корпусе студгородка, и прожила эти пять лет с ним.

После учебы он вернулся во Владимир, а она осталась. Ей не хотелось уезжать из Питера, она решила, что как-нибудь устроится здесь. Торговала в каких-то ларьках, продавала овощи на рынке, снимала комнату в коммуналке, безденежье и одиночество. Разумеется, в конце концов она очутилась на панели. Обыкновенная история... Нет, не совсем.

Гюрза слушала, и ей вспомнилась фраза, кажется, Цветаевой: "Помочь можно только богатому, спасти можно только сильного". Сказано, конечно, сильно, но, увы, в корне неверно. Потому что в реальности дела обстоят с точностью до наоборот.

И все эти сопливые истории об очарованных красивой и легкой жизнью наивных дурочках, которые подаются в проститутки, а потом прозревают, но уже поздно, - все это беспардонная ложь.

Проститутка (в полном смысле этого слова, разумеется, а не пятирублевая привокзальная шмара) есть женщина необыкновенных ума, таланта и силы. И на фиг ей сдались любые спасение и помощь. Она с самого начала знала, на что и ради чего идет (ради чего? - только и исключительно из-за денег, других вариантов нет). Ум? Ум требуется, чтобы выжить в "теплой" компании "коллег", а попросту говоря, в банке с пауками и из низшей касты рублевых девочек перейти в валютные. Талант?

Талант необходим, чтобы развлечь "клиента", - ведь факт, что мужику зачастую нужно не столько перепихнуться, сколько поговорить, расслабиться и излить душу. И если Мила как профессиональный психолог не сумеет поддержать беседу, успокоить, то цена ей рубль и прямая дорога к вокзалу.

(Из настоящих проституток, кстати, действительно получаются идеальные жены, это не выдумка, это истинная правда.) А сила... Ведрами пить в ежевечерних компаниях, курить, нюхать и при этом не терять товарный вид, оставаться на плаву - нет, слабые в этом мире не задерживаются.

Их разговор закончился тем, что они решили встретиться еще раз. И стали встречаться регулярно. Юмашева сделалась для Милы чем-то вроде психоаналитика. Той нужно было кому-то выговориться, вывернуться перед кем-то наизнанку без остатка, ей оттого делалось легче, а больше ей не перед кем было так открыться. Информатор из Милы поначалу был никакой. Она мало что могла рассказать о делах криминальных. В то время милиционерша была больше нужна проститутке, а не наоборот. Но вскоре девушка поднялась на ступеньку в своем ремесле, стала работать в ночном заведении, где собирались и оттягивались бандиты, и потек ручеек информации, иногда весьма ценной. И еще. Роль Мата Хари дала Миле цель, придала смысл ее существованию. Тем более своих клиентов она ненавидела и сдавала их тайны охотно. Гюрзе приходилось пользоваться информацией очень аккуратно, каждый раз тщательно просчитывая свои шаги, чтобы тень подозрения не пала на ее человека. Вот так. Как ни странно, а оперуполномоченная, сделав преступницу своим агентом, тем самым не давала той потонуть в криминальной трясине. Хотя агент, опять та же тема, - неудачное слово. Их отношения все-таки иные.

Полуприятельские, что ли...

Мила вернулась от стойки с коньяком и конфетами.

- Дрянь погодка. - Она сняла сумочку с сиденья, повесила ее на спинку стула. - А у меня не топят. Второй день не могу зайти купить обогреватель. Мерзну, как дура. Только коньячок и спасает.

Виски еще, правда.

- У меня дома два года батареи простояли полухолодные, - рассказала в ответ Гюзель. - Кому я только не жаловалась, обошла всех начальников, шило им в толстые задницы. Через два года только затопили как надо... Сапожки новые купила? - полюбопытствовала Гюзель. - Смотрю, прихрамываешь.

- Заметно? - расстроилась Мила. - Да вчера тоска напала, дай, думаю, шмотку новую куплю, подниму настроение. Зашла, купила сапожки. Не разносила пока.

- Где брала? Сколько стоят?

Подслушать их, и, конечно, каждому пришло бы на ум - опер и его информатор на тайной встрече.

Обе закурили.

- Что это? - Гюзель дотронулась до руки Милы, чуть выше запястья, когда девушка подняла руку с сигаретой и обнажился синяк размером с пятак советских времен. - Били? - впрямую спросила Юмашева.

- Нет, - ответила Мила. - Мудак один попался. Захотел показать, какой он сильный. Сжал лапищей, ну и вот...

В этот раз не били. Но прежде доставалось, и никто ничего не может гарантировать на будущее.

Таково выбранное ею ремесло, его издержки. Все проститутки знают, что с ними может быть, что однажды могут и прибить насмерть. Подобных случаев сколько угодно. Вот та же Мила. Когда она только приобщилась к "профессии", с одной из ее подруг произошел случай, который, казалось бы, должен был заставить юную провинциалку бежать с панели сломя голову. Подругу звали Ира. Она "работала" на одном из "пятачков", где толклись девицы, мужчины с испитыми лицами и таксисты.