Королева сыска

Не удалось отогнать мысли о водке и Вите Белякову, выбравшемуся из "Жигулей" под ветер и снежную крошку и тут же поднявшему воротник куртки. "Сто пятьдесят с прицепом не помешали бы", - вздохнул он про себя, обходя машину. Его спутница тоже, наверное, не откажется хлопнуть по коньячку. Может, предложить ей раскрутить этого бобра сначала на коньяк, а потом на признания? С такими мыслями он открыл дверцу и помог Юмашевой выйти из авто. Судя по тому, как майор милиции передернула плечами и зябко поежилась, с ходу пробрал ее ветрюга. Здесь, на холме, задувало - только держись. Хорошо, что им не пришлось и не придется совершать по склону холма пешие прогулки.

Юмашева позвонила ему два дня назад и безапелляционно приказала отыскать некоего Бориса Алексеевича Герасимова, который трудился в Автове директором магазина "Автозапчасти". Отыскать и мило, без протокола, но результативно побеседовать с ним на предмет вот чего: дескать, у него, Виктора, есть оперативные данные, будто означенный Герасимов за несколько дней до убийства Марьева знал о готовящейся акции. Так вот, необходимо выпытать, от кого он об этом узнал, - пара пустяков. Задача ясна?

Но пара пустяков не получилась. Виктор честно съездил в Автово, честно попытался вытрясти из Герасимова информацию, применив все, чему научился в Школе милиции и на недолгой практике на "земле": пряник, кнут, уговоры и угрозы. Однако директор оказался калачом тертым, судя по всему, с милицией дело не раз имевшим, и ушел в полную отказку. Ничего не знаю, ничего не видел, ничего никому не скажу. Тем более про Марьева.

Наговаривают на меня злые языки, товарищ лейтенант, я в политику не лезу, мне и здесь своих забот хватает. Три часа ушло коту под хвост.

Скрепя сердце Беляков так и доложил Гюрзе: ничего не выходит, клиент не колется. Гюрза шепотом выматерилась, помолчала несколько секунд, потом сказала:

- Завтра, нет, послезавтра в десять подъезжай за мной на Тверскую. Прокатимся, посмотрим на твоего директора. За вымя пощупаем.

Внизу, под горкой, кипел автомобилями проспект. Иногда от потока откалывались машины и, как давеча их "жигуль", устремлялись вверх по широченной асфальтовой полосе. Автомобилистам было чем занять себя на горе. Устроенный когда-то здесь автобусный парк существовал и по сей день, но - с изменившимся лицом. Он оброс со всех сторон заведениями, имеющими отношение к автобизнесу. Заправка, мойка-люкс, шиномонтаж, небольшой рынок подержанных автомобилей, двухэтажный магазин. Дверь над этим магазином, на котором, несмотря на ясный день, уже горела неоном вывеска "Автозапчасти, масла, шины", распахнул Виктор, пропуская даму вперед, и сам перешагнул порог, перемещая себя из царства ветра и слякоти во владения резинового запаха.

- Веди, опер, ты теперь короткую дорогу знаешь.

Юмашева опустила воротник пальто, который успела поднять, пока он закрывал машину. Пальто было черное, строгое, до пят. Элегантное. Пожалуй, действительно катит на звезду сыска. Только не русского, а какого-нибудь заграничного. Нашенские не бывают такими элегантными - даже в кино... Виктор посмотрел на свои нечищеные ботинки и сконфузился.

Они прошли мимо капотов и шин, бросили взгляд на охранника, выходящего из соседнего зала и поигрывающего дубинкой, поднялись по лестнице на второй этаж. Жирная красная стрелка с надписью "Магазин" указывала направо, и, действительно, направо просматривались стеллажи с запчастями. Налево уходил безымянный коридор. Они свернули налево. Миновали дверь с табличкой "Бухгалтер", разминулись с девушкой, несшей электрочайник, над носиком которого поднимался парок, повернули за угол и уткнулись в дверь, обитую кожей строгого черного цвета.

- Вот здесь у него логово, - мрачно изрек опер и утопил подушечку указательного пальца в этой коже.

- Любопытно. - Юмашева щелкнула перламутровым ногтем по привинченной к двери табличке, на которой было выведено: "Prinzipal". - Обрати внимание. О чем-то это, наверное, говорит.

- О чем?

- Пока не знаю. Разберемся. Ну, пошли...

В кабинете было натоплено так, что на ум не могли не прийти всякие шайки, веники и полки.