Королева у власти

– К сожалению, ты поняла все слишком буквально. Сегодня не будет заседаний, но королевские семьи соберутся для более неформальных занятий. А это отличная возможность завоевать их доверие и расположение. – Он произнес последние слова с оттенком насмешки.

Она громко застонала и села, прислонившись к изголовью кровати.

– Тогда Орлону следовало выражаться точнее. День досуга или день вынужденного времяпрепровождения королевских особ?

– Да, Фейт, ты действительно очень красноречива. Может, тебе самой стоит править королевством, – съязвил он.

Она расплылась в коварной усмешке:

– Не похоже, что это так уж сложно. Возможно, я смогу получить повышение. Принц Олмстоуна такой очаровашка.

Ник повернулся к ней и театрально схватился за сердце:

– Ты правда предпочтешь его мне?

Она небрежно пожала плечами:

– По крайней мере, его отцу я, кажется, понравилась.

Ник покачал головой и усмехнулся, но она заметила печаль в его глазах. Шутка стала напоминанием об одной из множества причин, почему между ними невозможны отношения. Король Орлон обвинил бы ее в совращении сына с помощью манипуляции разумом и приказал бы казнить. В глазах короля делить постель с его сыном было тяжким проступком.

– Я польщена, что ты проделал весь этот путь, чтобы вытащить меня из постели. Мог бы отправить посыльного, – пошутила она, меняя тему.

Высокомерная усмешка тронула его губы:

– Предпочитаю заманивать дам в постель, а не вытаскивать их оттуда.

Фейт уставилась на него, разинув рот, хотя с радостью отметила, что к нему вернулась обычная бесцеремонность. Каким бы невыносимым он ни был. Она схватила маленькую подушечку и запустила в него. Нику даже не пришлось уворачиваться, настолько плох был бросок. Он только усмехнулся, но потом нахмурился, его взгляд стал серьезным, и, встревоженная, она решила промолчать.

– Вообще-то я пришел предупредить тебя.

Фейт молча ждала.

– Вчера у меня не было шанса это сделать. Но тебе стоит опасаться генерала Рейлана.

При его упоминании Фейт похолодела, несмотря на толстое одеяло, и выпрямилась.

– Мне он показался довольно безобидным, – неуверенно пробормотала она.

Ник покачал головой:

– Его способности – они невероятно редки и… изменчивы.

Фейт непонимающе нахмурилась. Она знала, что огонь непредсказуем, но в голосе принца слышалось неподдельное беспокойство, и она поняла, тут крылось что-то еще. Она не упомянула, что уже видела его магию во время неожиданной полуночной стычки, рискуя, что это прозвучит слишком скандально.

– Уверена, нет ничего, с чем я не смогла бы справиться. – Но в душе она не чувствовала такой уверенности и сказала это, только чтобы успокоить принца.

Ник улыбнулся, но не выглядел убежденным.

– У него есть дар разума… в некотором роде.

Сердце Фейт забилось быстрее, и ей пришлось откинуть одеяло, когда тело бросило в жар от страха. Намек Ника не имел никакого смысла; она видела, как генерал вызвал голубое пламя прямо у нее на глазах.

– Есть и другие способности разума? – с ужасом спросила она, проклиная дрожащий голос.

Он кивнул:

– Способности Ночных странников самые распространенные. Дар Рейлана больше похож на твой. – Ник встал у кровати, и она сильнее вцепилась в простыни. – По правде говоря, я не понимаю, как именно тот работает, но генерал может чувствовать способности других… и перенимать некоторые из них себе. Временно, я полагаю.

Фейт побледнела, но принц, похоже, этого не заметил.

– Когда я увидел его, то заволновался, что он тут же раскроет тебя, и пристально наблюдал за ним. К счастью, пока что он не вызывает подозрений. Могу лишь предположить, что по милости духов он не смог почувствовать их у человека, – закончил Ник, вздохнув с облегчением.

Фейт, напротив, была охвачена дурными предчувствиями и с трудом подавила подступившую к горлу тошноту. Она едва соображала и вся сжалась, когда вспомнила, что произошло на пиру. Та кратковременная потеря способностей, и если слова Ника были правдой…

Она изо всех сил старалась выглядеть невозмутимой. И не стала рассказывать принцу о своих подозрениях, что Рейлану уже известно о ней, решив, что стоит сначала встретиться с ним лицом к лицу и точно выяснить, о чем именно он знает – или догадывается. Но главным был вопрос, который вместо облегчения вселял в душу жуткий страх: почему он молчал и до сих пор не выдал ее? Раскрыв столь необычного человеческого шпиона, он сыскал бы расположение Олмстоуна и милость собственного короля за заслуги перед королевством. Она задрожала при мысли о том, что он выжидает для более грандиозного разоблачения.

– Ну, уверена, я бы уже болталась на виселице, знай он хоть что-то, – солгала она, хотя совсем не верила в свои слова и уже давно забыла, каково это – чувствовать себя в безопасности, балансируя на тонком канате над преисподней с тех пор, как впервые ступила в замок.

Ник тоже не выглядел убежденным, но прежде чем они успели продолжить, раздался стук в дверь. Принц прошел вперед, приглашая Элизу и Ингрид в покои, и оставил дверь открытой, чтобы попрощаться.