Королева у власти

– Я рад, что вы смогли присоединиться к нам, леди Фейт. Не терпится узнать о вас больше.

Несмотря на сильное волнение, Фейт выдавила милую улыбку:

– Конечно, Ваше Величество. Я в свою очередь не упущу возможности больше узнать о Земле волков и Каменных людей.

Широкая улыбка Варласа немного успокоила ее.

– Уверен, мы расскажем друг другу множество историй.

Фейт мило улыбнулась, прогоняя отвратительную мысль, что ее светские истории пропитаны ложью. Прошлое без каких-либо достижений, волнений и, что хуже всего, без правды – вот и все, что она сможет ему сообщить.

Тория прошла назад и присоединилась к Тарли, и Фейт мысленно ругала подругу, что та оставила ее развлекать короля беседой. Она молчала, как было велено. Говори, только когда обратятся. Но Фейт недолго наслаждалась передышкой.

– Как вам жизнь во дворце? В такой роскоши, вдали от подобных вам людей в городе, – спросил Варлас.

Фейт предположила, что он был слишком надменным и высокородным, чтобы заметить оскорбление в вопросе, и лишь сжала руки в перчатках.

– Я никогда не знала другой жизни, – солгала она сквозь зубы, ощущая жгучую ненависть. К Орлону, к себе – она не была уверена, на кого больше злилась.

Варлас хмыкнул:

– Сожалею о кончине ваших родителей. Вам повезло иметь такого милосердного короля.

Потребовалось невероятное усилие воли, чтобы сохранить внешнее спокойствие и не высказать все, что она на самом деле думала о своем милосердном короле.

– Действительно, повезло, – пробормотала она.

Они подошли к фонтанам, и все остановились полюбоваться сверкающими водами, которые вздымались и струились в волшебном танце. Фейт оглядела композицию. Все были чем-то заняты, разговаривая между собой, и ее сердце учащенно забилось. Это была прекрасная возможность проникнуть в мысли союзников, пока те были заняты своими делами.

Тория бросила на нее мимолетный взгляд и едва заметно кивнула, вовлекая королевскую семью в очередную беседу. Она не имела ни малейшего представления, о чем говорит подопечная, лихорадочно думая о том, что собиралась сделать. Тория знала об этом и помогала отвлечь их, что немного успокаивало, но ей не уцелеть, если кто-нибудь из придворных случайно почувствует, как она копается в его разуме.

Она осторожно переместилась, чтобы иметь возможность видеть глаза, и для начала заглянула в мысли стражников, в которых читалось явное безразличие к политике. Они ничего не знали, и она решила, что перед ней простые рядовые солдаты, с которыми не обсуждают деликатные темы.

Фейт посмотрела на королеву. Сердце забилось сильнее, когда она быстро проникла в ее поверхностные мысли. Там было пусто. Очевидно, Кира вникала в политические дела королевства даже меньше стражи.

Прочитав мысли Тайли, она покраснела, обнаружив его восхищение принцессой Фенстеда, с которой он не сводил глаз. В них не было пошлости, но Фейт чувствовала себя ужасно виноватой за то, что вторглась в личные переживания. Она нырнула глубже, ища любую информацию о его королевстве, и увидела заседания советов и прочие встречи, похожие на те, которые сама была вынуждена посещать. Ничто не указывало на враждебность или необычные стратегии защиты, которые могли бы насторожить Орлона. Она исчезла из его головы, слегка нахмурившись.

Ее лицо тут же стало мрачным, когда она перевела взгляд на последнюю и наиболее устрашающую цель и обнаружила, что Варлас тоже смотрит на нее. Фейт вся напряглась, чтобы не задрожать. Выбора не оставалось: она должна это сделать. Когда он отвел взгляд, она шагнула в его разум, оставаясь там, пока он был занят кем-то еще. Пришлось сосредоточиться и успокоиться, иначе эмоции угрожали выдать ее ментальное присутствие.

В пустоте его разума Фейт чувствовала себя… странно. В отличие от остальных, его мысли не были хаотичны, и она с легкостью нашла то, что искала. Тут не было вспышек эмоций и мимолетных идей. Никогда прежде она не бывала в столь собранном и спокойном уме, но все равно не собиралась задерживаться дольше, чем нужно.

Она просматривала все воспоминания, в которых фигурировали планы сражений, обороны укреплений, отношения с союзниками и прочие скучные вопросы. У него не было злобных, коварных замыслов. Варлас был хорошим, честным и имел наилучшие намерения в отношении своего королевства и союзников.

Фейт вырвалась из его мыслей с чувством вины за то, что ее заставили копаться в мыслях такого невинного и добросердечного правителя. А потом разозлилась на собственного короля-параноика с его жаждой власти, из-за которого она опустилась до такого.

Смех вывел ее из оцепенения, и она выдавила слабую улыбку, делая вид, что слушает. Тория уже не была центром внимания, когда все двинулись обратно внутрь. Фейт немного отстала, наблюдая за ярко-фиолетовыми плащами и переживая муки совести.

Чем дольше ее способности служили королю, тем сильнее она была недовольна собой.