Королева у власти

– Если хочешь правду, Фейт, то считай, что тебе повезет, если мы продержимся достаточно долго и ты не доживешь до начала обрушившегося на нас конца.

Начало конца. Слишком знакомые слова. Руки дрожали, вцепившись в поводья. Хоть он и говорил так, словно это не ее битва, а просто выжидательная игра, чтобы посмотреть, умрет ли она до того, как начнется худшее. Но Фейт считала по-другому. Она была человеком, уступающим фейри почти во всем, когда дело касалось боя, и все же никогда не испытывала такой жгучей потребности сделать все, что в ее силах, и дать отпор. Пока могла, пока была еще жива, она знала, что отдаст всю себя, чтобы противостоять силам, которые угрожали нарушить равновесие ее мира.

– Может, стоит ударить в ответ, вместо того чтобы как овцы ждать резни. – Это прозвучало как обвинение, но оно предназначалось не Рейлану. Она ничего не знала ни о тактике ведения войны, ни о союзе, ни о формировании и численности армий королевств, но ей вдруг стало горько от того, что они никак не противостояли угрозе. В течение ее жизни не было ни возмездия, ни восстания, ни разговоров о том, чтобы отомстить за столетия смертей и разрушений от рук врага.

– Мы ударим, когда наступит время.

– А если будет слишком поздно?

Рейлан посмотрел на нее, но она не дрогнула под его оценивающим взглядом. В его глазах читалась внутренняя борьба, и она не могла понять, о чем он думает. Но в его взгляде точно не было высокомерия перед человеком, который ничего не знает и не имеет отношения к военным действиям.

– Все, что мы можем сделать, – это никогда не сдаваться. Не поддаваться страху, не отступать перед трудностями и всегда быть готовыми. До конца. Я не могу солгать, чтобы успокоить тебя. Надежда – это лекарство от страха; справедливость – просто заблуждение, защищающее от беззакония. И то и другое порождает ощущение превосходства у сражающихся за правое дело. Всегда смотри на врага как на равного, поскольку он также сильно жаждет покорить нас, как мы – выжить.

– Надежда подавляет панику.

– Да, и для народа это замечательно. Сердце воина знает, как надеяться, чтобы воспрянуть духом, но в нем всегда остается место для страха, который поразит его в борьбе за жизнь.

Фейт посмотрела на город и за его пределы, представляя горизонт линией фронта на поле боя. Словно в этот самый момент Вальгард затаился в засаде.

Война не начнется, потому что никогда и не кончалась.

Рейлан назвал везением смертную жизнь, которая избавит ее от кровавой бойни со множеством смертей. Но Фейт не нуждалась в такой удаче; она хотела дать отпор.

Даже если это означало, что конец войны станет и ее концом.

Глава 22 Джейкон

Ночь выдалась тихой, и Джейкон стоял на страже, пока остальные спали. Он был не один, поскольку фейри-страж настоял на том, чтобы составить ему компанию. Джейкон чувствовал себя виноватым, что не доверяет ему и не принял предложение Каяса подежурить одному. Оно было заманчивым, поскольку глаза уже слипались, но Джейкон недостаточно хорошо знал фейри, чтобы отдать в его руки не только собственную жизнь – это не имело значения, – но и жизнь людей, стоящих позади. Он нес за них ответственность. И все же Джейкон был благодарен Каясу, поскольку тот гораздо раньше почувствовал бы опасность, чем человек.

Они не рискнули разводить огонь, и Джейкон слегка дрожал под толстым плащом, в который закутался поплотнее. Он проклинал зиму и кусачий холод, когда каждый выдох превращался в пар. Спящие прижались друг к другу, чтобы не замерзнуть, и ему отчаянно хотелось согреть Марлоу, которая всем телом обнимала маленькую девочку. При виде их на губах появилась улыбка, а в груди разлилось тепло.

– У нее боевой дух, – заметил Каяс, стоя напротив него. Он проследил за его взглядом и посмотрел на блондинку.

Джейк машинально кивнул в знак согласия, ведь хоть он и знал об этом, но все же было приятно, что другие тоже видели это в ней. Джейкон повернулся к фейри. Он хотел верить стражнику, но в душу все равно закрадывались сомнения.

– Почему ты здесь? – спросил он без обвинения и злости, искренне желая понять, какую выгоду получит стражник, помогая им.

Молодой фейри грустно улыбнулся.

– Я был там в тот день, когда Фейт вызвали в тронный зал, – начал он, хмуро уставившись в землю, пока говорил, избегая взгляда Джейкона. – Она поступила милосердно, теперь я это знаю, но то, о чем просил ее король… для маленького мальчика… – Каясу было трудно говорить. Воспоминания явно не давали ему покоя.

Джейкон содрогнулся, представив сцену, которую Фейт разыграла для короля, и крепко сжал кулаки, злясь, что подруге пришлось пережить такое и что король отнял столь юную жизнь.

– Может, я и в королевской гвардии, но далеко не во всем согласен с правителем. Многие из нас надеются, мечтают о более справедливом королевстве.

Джейкон молчал. При взгляде на фейри он понял, что тот говорил искренне. Он всю жизнь верил, что все фейри одинаковые: жаждущие власти и не считающиеся с человеческими жизнями. И вот появляется Каяс, который использует свою силу и влияние, чтобы защищать слабую расу.