Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть вторая

Накануне прихода Гитлера к власти, в доме устанавливается тяжелая атмосфера. Светловолосая мускулистая Вильгельмина свой жесткой внутренней дисциплиной представляет тип нацистки. Дед-патриот не спорит с ней, хотя всем ясно, что она не чужда их дому. Но для деда выгнать ее означает предать свою верность Германии. И он защищает ее перед домочадцами. Попытки его смягчить сердце этой жесткой особы вызывают насмешки. Вильгельмина постепенно забирает власть в доме. Лишь один Гейнц видит, что несет будущее. А Юдит просто отключена от реальности. Любовь к коммунисту Эрвину освобождает ее от связи с нацистом Эмилем, но Эрвин собирается в Москву… Тем временем, коммунистическая партия, со всеми рабочими партиями, исчезает.

Наоми хорошо знает, какова жизнь без национальной самоидентичности. С детства она чувствовала фальшь, скрываемую в ассимилированных семьях.

Ганс, отец которого – еврей, а мать, принявшая вначале иудейскую веру, возвращается в лоно христианства. Жизнь Ганс осложняется при встрече христианского мира с еврейским миром. Об этом он пишет отцу:

Дух мой колебался лишь в вопросе моей идентичности, в поисках моего истинного «я». В отличие от этого, поиски сущности иудаизма и христианства, чтобы найти себя, и вообще мировоззрение, занимающееся исправлением мира, казалось мне поверхностной игрой, не касающейся глубин моей сути. Но теперь, видя, насколько влияет мировоззрение на Дики, я решил тоже искать идеологию. В нормальном мире отдельный субъект и есть его «я», определенное и ясное, а общество это – «не я». Сознание есть лишь у индивидуальности, а не у безымянного общества. Но отдельный субъект не существует вне общества, и сознание его формируется не только собственными силами его «я», но и его изучением себе подобного, встречей его «я» с «не я», так у индивидуальности возникает общественное сознание, то есть мировоззрение. Но лишь тогда, когда субъект ставит свое «я», сформулированное, зрелое, в противовес общественному «не я», только тогда он может понять общую человеческую реальность. Только тогда в его сознании возникает эта реальность, и открываются ему всяческие возможности.

Наоми отрывается от семьи. Все, чему она верила с тех пор, как осознала себя, распалось уже в детстве.

И распад отражается в романе. Доктор Блум расстается со старой Барбарой, которая служила в его доме десятки лет. Дики расстается со своим еврейством выстрелом в собственное отражение в зеркале. Ганс расстается с другом Дики, который пошел за нацистами. Эрвин расстается с Эдит. В рабочем квартале мать Хейни сына-Огня вынуждена покинуть свой дом. Вдова ее погибшего сына выходит замуж за нациста Кнорке. Долговязый Эгон, Ганс Папир, сапожник Шенке, Пауле – все они оставили жен и нашли какое-то общежитие. Линхен, жена Нанте Дудля, пользуется тем, что он лежит в больнице с язвой желудка, выбрасывает из их дома и трактира близкого родственника Нанте, кривого Мейстера, который агитирует молодых вступать в нацистскую партию. Накануне Рождества нацисты привели батальоны со всех концов Германии в Берлин. В воздухе чувствуется, что они по пути к захвату власти.

Все рушится. Каждая сцена завершается разрывом. Ощущение разрыва сотрясает отчий дом. Расстаются в нем с традицией, которая считалась священной – выражением благодарности Фриде на общем семейном вечере в Рождество. Добавляет холода и жестокости повариха Вильгельмина. Фрида требует выкинуть новую повариху, но дед ее не слышит. В результате Фрида, Кетхен, старый садовник Зиммель и остальные закрылись в своих комнатах.

И в детстве и в юности, и в зрелые годы, вплоть до сегодняшнего дня, Наоми ощущала присутствие некоего мистического чувства. Она проникало в ее мечтания и сны, усиливая их необычность. Она все время старалась умерить свое воображение, потому что видела, как оно влияет на реальность.

И восприятие ее альтер эго, Иоанны, так же наполнено мистическими предчувствиями реальности.

Девочка Иоанна чувствует, что должно случиться нечто, но не может сказать, что это.

Она завершает историю Дики и Ганса. Дики возвращается к своей семье, принявшей христианство еще в шестнадцатом веке. Ганс же возвращается в иудаизм, приходит в клуб сионистской молодежи, готовится к репатриации.

Ганс поет вместе с новыми друзьями:

Жив народа Израиля
Твой народ Израиля выстроит себя
Твой народ Израиля выстроит себя

«Наоми вернулась домой», – так обозначает Израиль тот нелегкий процесс обретения еврейской идентичности. Внутреннее непреходящее беспокойство привело ее к правде своей жизни. Она – еврейка!!

Израиль задыхается от кашля, прижимает ее руки к своей груди, тело его сжимается. Нитроглицерин под языком медленно снимает боль. Он погружен в кресло, читает. Она приходит к мужу, полная радости жизни и оптимизма и развлекает его по совету доктора Падэ, но сердце ее чуть не выскакивает из груди.