Королева в тени

– Кузина, неужели вы решились повторить свои ошибки двадцатилетней давности? Только на этот раз уже с наследником английской короны? Чем вы настолько обворожили его, что он не смог устоять перед вами? Тогда вы были слишком юной, а значит, глупой и неопытной, что и послужило вам оправданием. Теперь же вы прекрасно понимали, что делаете. Клянусь, Джоанна, вся ваша семья слишком долго была для меня настоящей занозой.

Ровно дыша и игнорируя его привычные оскорбления, я оставалась спокойной. Только старалась не смотреть в лицо Филиппе.

– Я не привораживала его, милорд. И не использовала никаких темных сил.

– А я готов поклясться, что в голове моего сына и близко не было подобных мыслей, пока вы так своевременно не овдовели.

Нед пришел мне на помощь:

– Отец, вы позорите меня. И позорите мою жену.

– Позорю? А ты считаешь, что твое поведение – это поведение человека чести? Ни один из наследников престола не женился на английской дворянке со времен… бог весть с каких времен. Мы вступаем в кровное родство только с представительницами лучших европейских фамилий. Твоя мать – лучший тому пример, и…

– Джоанна тоже королевской крови, но нашей, английской, – прервал его Нед. – Джоанна – ваша первая кузина, дочь родного брата вашего отца.

– Его кровь запятнана изменой!

– Вы сами сняли с него обвинение в предательстве. А она виновата в этом предательстве не больше, чем, допустим, я. Она росла при вашем собственном дворе и воспитывалась под покровительством моей матери.

Очень важный момент, который Эдуард предпочел бы обойти.

– Это незаконный брак. Он недействителен. Вас связывает близкое кровное родство, меньше четвертого колена. Господи, да к тому же вы еще и кумовья, поскольку ты приходишься крестным отцом ее сыновей! А это, насколько я слышал, может быть наказано отлучением от церкви. – Эдуард снова разгорячился. – Так вы этого хотите? Чтобы о наследнике английского престола в Европе говорили в связи с тем, что его отлучили от церкви?

– Тогда нам просто понадобится специальное разрешение, сир.

– И вы рассчитываете, что я получу его для вас? Поеду к Папе побираться с шапкой в руке, чтобы получить разрешение на брак, уже заключенный в обстановке омерзительной секретности, брак моего сына с женщиной, которая уже привлекала к себе внимание церковников своими предыдущими неудачными бракосочетаниями? И за который, если Папа заупрямится, вас обоих могут отлучить от церкви. И как это скажется на признании законности сына, которого вы родите? Может быть, она уже носит твоего ребенка? Ради всего святого, Нед! Ты просишь у меня слишком многого. Я не хочу этого. Я не…

Прервала короля Филиппа, которая положила ему на руку свою ладонь. Сейчас она впервые вступила в обсуждение. И вообще впервые сдвинулась с места. До этого она просто стояла, невозмутимо спокойная, как статуя Святой Девы Марии.

– Ты должен это сделать, Эдуард.

Казалось, он хотел сбросить ее руку, но не сделал этого. Я видела, каких усилий ему это стоило.

– И почему я должен это сделать?

– Потому что, если ты откажешься, скандал будет больше, чем если согласишься. А это последнее, чего тебе хотелось бы. Нам не нужны больше никакие новые скандалы при дворе.

Она сказала «новые скандалы»? В ее тоне мне послышалась какая-то резкость, необычная суровость, которую она себе вдруг позволила, как будто между ней и королем появились разногласия. Причем это был не вопрос о рождении Эдмунда – с этим все давно было решено. Это было что-то новое, и, наверное, поэтому совет Филиппы, адресованный мужу, прозвучал мрачно и решительно.

– Нет, я не хочу скандала. – Голос его вновь превратился в грозное низкое рычание, а сдвинутые на переносице брови вытянулись в одну сплошную линию. – Но я не позволю загонять себя в угол, точно вепря в ловушку, где его уже ждут разъяренные охотничьи псы!

Эдуард широким шагом вышел из зала; его собаки и егеря последовали за ним.

– Но вы хотя бы подумаете над этим? – Нед, злой не меньше своего отца, тоже пошел за ним.

– Я не передумаю.

– Я тоже.

Итак, тупик.

* * *

Конфликт оставался в тлеющем состоянии, никто из двух царственных мужчин не хотел уступать; зерно раздора проросло уже в полной мере, и придворные, обитавшие в перенаселенных коридорах небольшой королевской резиденции в Хейверинге, были хорошо осведомлены о ходе событий. Я ловила на себе самые разные взгляды. Некоторые из них были осуждающими. Другие – злорадными. Третьи – просто оценивающими. Вокруг бродили сплетни, а моя репутация в очередной раз втаптывалась в грязь раскинувшегося за стенами дома леса.

– Я просто восхищаюсь тобой, сестра, – сказала мне Изабелла, и это был единственный ее комментарий. – Хотелось надеяться, что и я посмела бы устроить такое.

Она оставалась моей подругой. Причем не спрашивала меня, люблю я ее брата или же это было для меня просто возможностью удовлетворить свои политические амбиции.