Королева в тени

Нед пребывал в приподнятом настроении, тогда как я могла думать только о том, что наш дом здесь гудел от пересудов. Как точно так же гудел двор короля перед нашим отъездом. Я воспринимала это с неприязнью, но что я могла сделать? Шли разговоры, что принц был послан в Аквитанию его отцом, королем, в наказание за наш брак, который был мезальянсом, нарушившим планы короля в отношении своего сына на блестящую партию с иностранной принцессой. Нас с принцем заслали в Аквитанию, чтобы удалить меня от двора, чтобы сплетни обо мне улеглись и мы могли начать новую жизнь подальше от глаз соотечественников. Мы были помехой ему. Я была ему помехой. Я была для него неправильной невесткой, и король, принимая меня на публике, в душе все равно никогда не простит за это своего сына. Потому-то и не было никаких торжеств в связи с нашей свадьбой. И король, продолжая выражать свое недовольство, просто выслал нас в одну из самых удаленных провинций.

Прочь с королевских глаз, прочь из мыслей. Прочь из Англии.

Так писали в своих хрониках летописцы, и каждое их слово неизменно сочилось ядом.

– Ты слышишь, что о нас говорят? – перебила я Неда.

Нед отмел эту проблему горделивым, достойным восхищения движением, подняв подбородок.

– Да что они все знают? Никто не слышал, о чем мы говорили с моим отцом с глазу на глаз. То, что я буду править этой провинцией, обсуждалось задолго до того, как мы шокировали всех своим брачным союзом.

– Трудно сохранять оптимизм, – заметила я, – если при твоем появлении все разговоры сразу умолкают.

– Тогда просто не слушай их. Игнорируй. В этой болтовне нет ни слова правды. Мне было суждено стать принцем Аквитании, еще когда ты была замужем за Холландом.

Это я и сама знала, но мне все равно было трудно подняться над темными, плещущими волнами инсинуациями. И если когда-то мне удавалось с ними справляться, то в это утро я буквально тонула под их тяжестью. Я отодвинула кубок с элем и тарелку с прекрасным белым хлебом в сторону.

Нисколько не смутившийся Нед, который расхаживал от окна и обратно, продолжал рассуждать, сконцентрировав все свое внимание исключительно на Аквитании.

– Таков мой план, если только какая-нибудь вспышка несогласия не помешает нашему королевскому турне по нашим владениям. А потом мы просто изменим маршрут, и я применю силу, чтобы надавить на них.

Я схватилась за край стола, за которым мы сидели, восхищаясь тем, как сияло его лицо. Он наслаждался каждым моментом такой жизни, несмотря на огорчения, связанные с бунтующими лордами и неопределенной ситуацией во Франции. Ведь король Джон, самый благородный человек, какого только можно себе представить, человек, который был освобожден из английского плена после первого платежа в счет погашения выкупа за него, согласно долгу чести вернулся обратно в плен, когда его пораженная распрями страна не смогла собрать остальную часть выкупа. Французы до сих пор официально не отказались от своих претензий на Аквитанию, хотя мы уже некоторое время находились в Бордо в качестве правителей де-факто. Неда это не смущало. Это ведь наша провинция, не так ли? Тем временем оказалось, что я просто не могу смотреть на блюдо с какой-то глазурованной птицей, которую он теперь жевал в перерывах между объяснениями своих планов. А может быть, это был кролик, которого гасконцы, похоже, необычайно любили – в отличие от меня. Нужно будет поговорить об этом с нашим поваром.

– Думаю, если ты прикажешь своим женщинам начинать паковать твои сундуки, мы сможем провести объезд провинции еще до Рождества: начнем с Пуатье и Перигё, затем Сент и, наверное, еще Ажен. Если, конечно, не решим вернуться сюда, в Бордо. Я возьму присягу у гасконской знати, и у них будет возможность преклонить голову перед тобой. А потом, после Рождества…

Я встала.

– Джанет?

– Прости, я на минутку. Нужно кое-что сделать…

Он удивленно поднял брови:

– Тебе самой нет надобности начинать все прямо сейчас. У тебя для этого есть твои женщины.

Я отвернулась от стола и размеренным шагом направилась к выходу, подгоняемая твердой решимостью не терять достоинства.

– Джоанна?..

– Один момент, – сумела выдавить я из себя. – Я ненадолго.

– Но я собирался выезжать не раньше начала следующей недели!..

Я его уже не слышала. Все мои мысли, весь самоконтроль были направлены внутрь и сосредоточены на моем самочувствии. Мне нужно было обязательно и срочно укрыться в своей комнате. Следующий, очень неприятный, час я провела именно там, среди моих женщин, суетящихся и сочувствующих, но при этом радостно улыбающихся.

Выпив чашу вина с добавлением меда и успокаивающего настоя мелиссы, я вернулась в комнату через два часа уже более уверенной походкой и с более ясной головой; мне удалось прогнать мысли о ядовитых сплетнях, а тошнота быстро прошла, так что я чувствовала себя немного лучше. Но тут выяснилось, что Нед давно ушел, а остатки нашей с ним трапезы, слава богу, уже благополучно унесли с глаз долой.

– А где же принц? – спросила я пробегавшего мимо слугу.

– Он в сокровищнице, миледи. Советуется с ювелирами.