Королева воздуха и тьмы

Даже Джулиан слегка вздрогнул. Эмма в ужасе смотрела, как Аннабель треплет уши пса. Тот посмотрел на нее лавандовыми глазами и снова гавкнул.

Малкольм Фейд, верховный маг Лос-Анджелеса, стал демоном-терьером…

– Аннабель, убери отсюда своего мерзкого фамильяра! – рявкнул Себастьян. – Я занят. Если Пеплу что-нибудь понадобится, он тебя позовет. Он уже почти взрослый мужчина, и нянька ему больше не нужна.

– Любому нужна мать, – сказала Аннабель. – Правда, Пепел?

Тот не ответил, поглощенный игрой. Сердито вздохнув, Аннабель вышла. Малкольм поспешил за ней.

– Как я уже сказал, – на лице Себастьяна отчетливо проступила досада. – Аннабель – один из моих лучших палачей. Вы не поверите, каких вершин она способна достичь, имея в своем распоряжении нож и Сумеречного охотника. Однако, как и все вокруг меня, она слишком много внимания уделяет своим эмоциям. Ума не приложу, почему люди никак не могут понять, что для них лучше.

– Если бы они могли, им не нужны были бы вожди, – сказал Джулиан. – Такие, как вы.

Себастьян оценивающе поглядел на него.

– Полагаю, ты прав. Но груз ответственности поистине велик. Он сокрушает меня. Ты это понимаешь.

– Позвольте мы выследим для вас Ливию, – предложил Джулиан. – Мы разберемся с этой угрозой и принесем вам ее голову.

Себастьяну это явно понравилось. Он перевел взгляд на Эмму.

– А ты неразговорчива, как я погляжу.

«Я не могу, не могу… стоять здесь и врать, и притворяться, как Джулиан».

Но рука Джулиана все еще была в ее руке, и мощь их связи – пусть уже и не магической – заставила ее поднять голову и стиснуть зубы. Она забрала свою руку у Джулиана и медленно, напоказ хрустнула костяшками.

– Я предпочитаю просто убивать, – сказала она. – Мой девиз: «Пули говорят лучше слов».

Себастьян расхохотался, и Эмма вспомнила Клэри на крыше Института и ее слова про зеленоглазого брата, которого у нее никогда не было… но мог бы быть. Может, в каком-то другом мире… но уж точно в лучшем, чем Туле́.

– Очень хорошо, – сказал Себастьян. – Если сделаете, что обещали, получите щедрую награду. Возможно, даже дом в Бель-Эйр. Особенно если найдете среди повстанцев каких-нибудь славных златовласок и приведете их к нам с Джейсом. Ну, бегите, пока не замерзли до смерти.

Он отпустил их взмахом руки. В нем была такая сила… Эмму развернуло на месте, словно кто-то взял ее рукой за плечо. Она чуть не упала, удержалась на ногах и обнаружила, что они уже в дверях клуба. А ведь она даже зеркал на обратной дороге не заметила…

И вот они уже на улице. Эмма жадно хватала ртом горячий грязный воздух. Какой соблазнительной вдруг стала теплая влажная ночь!

Они забрали мотоцикл у ящера и несколько кварталов ехали молча, пока Джулиан не навалился на нее и не выдохнул, скрипя зубами: «Тормози!».

В этом районе почти никого не было – фонари разбиты, на улице темно. Эмма остановилась. Джулиан скатился с сиденья и, шатаясь, побрел к витрине павшего смертью храбрых «Старбакса». Некоторое время его мучительно тошнило в темноте. У Эммы тоже свело желудок – видимо, в знак сочувствия. Она хотела подойти к Джулиану, но не решилась бросить байк – это был единственный способ добраться до Брэдбери. Нет байка – и ты труп.

Вернулся Джулиан. Его лицо было покрыто пятнами тени и синяков. Эмма протянула ему бутылку воды.

– Ты отлично держался в клубе.

– Меня словно на куски резали каждую секунду, – сказал он и сделал большой глоток. – Стоять там и говорить такое про Ливви… и называть этого ублюдка «сэр»… и не позволять себе броситься на Аннабель, чтобы разорвать ее на кусочки…

– Можешь сделать это сейчас, – сказала тьма. – Порви меня на кусочки, если сможешь.

Когда Эмма обернулась, у нее в руке уже был «глок» и направлен он был на бледную женщину в красном, как кровь, платье.

Бледные губы усмехнулись.

– Этот пистолет ничего мне не сделает. Выстрел, крики – через секунду здесь будут помраченные. Если хотите, попробуйте. Я бы не стала.

Джулиан уронил бутылку, вода залила ботинки. Эмма мысленно взмолилась, чтобы он не бросился на Аннабель.

– О, мы можем кое-что тебе сделать, – сказал он. – Мы найдем способ пустить тебе кровь.

Эмма вздрогнула: он почти повторил то, что она думала в ночном клубе.

– Помраченные придут, – возразила Аннабель. – Стоит мне только крикнуть.

Ее руны выцвели, как и у остальных здешних Охотников – кожа была белой, как молоко, без единой отметины. Эмму поразило, какой спокойной она была, и какой… вменяемой. Но, с другой стороны, здесь ведь прошел не один год.

– Я узнала вас в тот же миг, как увидела. Вы выглядите точно как тогда, при Неблагом Дворе. У вас даже следы битвы на лицах остались.

– Тогда почему ты не сказала Себастьяну? – процедила Эмма. – Если хотела от нас избавиться…

– Я не хочу от вас избавиться. Я хочу с вами договориться.

Джулиан с такой силой дернул вверх рукав, что порвал ткань. На запястье темнела тряпка, которую он носил, пока они шли в страну фэйри – заскорузлая от высохшей крови.

– Это кровь моей сестры, – прорычал он. – Кровь, которую пролила ты. С какой стати я буду с тобой договариваться?