Королева Жанна. Книги 4-5

— Это для баб… для ведьм то есть, придумано. Стержень такой, с нарезкой, лучше потихоньку его вставлять, чтоб, значит, чувствовала… Очень действует, особенно если раскалить…

И тогда маркиз Гриэльс вскочил и крикнул вне себя:

— Да за одни эти слова следует всех вас передушить, как крыс!

Его вопль вызвал общий взрыв. Господам стало невтерпеж. Принцепс дал им пошуметь, потом поднял свой жезл, требуя тишины. Даже Чемий, кажется, понял, что перегнул палку. Он яростно посмотрел на секретаря и сказал:

— Замолчите. Вы просто глупы. Читайте дальше.

Секретарь снова забубнил. Его дослушали в полном молчании. Дальше было еще хуже. Он стал было, яко агнец Божий, читать уже описание казни на железном стуле, но Чемий оборвал его. Он почувствовал выросшее вдруг противодействие Лиги, точно невидимую стену. Сверкая оловянными глазами, он заговорил:

— Господа, еще в книге Иисуса Сирахова сказано: «Женщина горче смерти». Помните об этом. Женщина превосходит мужчину во всех пороках. По внутреннему своему ничтожеству женщина слабее мужчины в вере и легче от нее отрекается. На этом и основана вся секта ведьм. Помните об этом, господа. Сатана своих метит. Мы не можем быть снисходительны к женщине, это преступно…

— Ах ты кастрат свинячий, постная твоя рожа, — шептал Кейлембар.

— Поздно, Кейлембар. Вы свое слово уже сказали, — тихо произнес Фрам, глядя в стол.

Кейлембар повернул К нему ощеренное лицо:

— Сат-тана, мне любить и жалеть ее не из чего. Скажу вам прямо, Фрам: вас я не понимаю. Девчонка заслужила наказание, говорю я. Пусть покричит слегка, говорю я, бас-самазенята. Но, клянусь Христовым членом, так не будет, как они хотят. Люциферово ложе — ну уж дудки! Не дам. Дыба и тиски — все. С нее хватит. Она должна почувствовать боль, говорю я. Все. Позорить ее я и в мыслях не держал…

— Боль есть тот же позор, — ответил ему Фрам. — Жаль, что вы так непримиримы.

— Я уже объяснял вам, сир! — прошипел Кейлембар. — Но я сам там буду, и я послежу за поповской сволочью!

— Вы меня очень обяжете, — мрачно сказал Фрам.

«Да. Придется отдать. Придется отдать».

Кейлембар воздвигся над столом, как монумент.

— Я всегда говорил, что Иоанна ди Марена заслуживает пытки. Но мы не звери. Мы не можем допустить, чтобы женщину обдирали догола и выделывали над ней те гнусности, которые были тут названы. Лига предлагает испытать ее тисками и дыбой. При этом совершенно незачем снимать с нее всю одежду.

Лигеры загромыхали шпорами, оружием, закричали: «Да! Да! Долой Люциферово ложе! Мы не дадим!..» Они даже разрумянились, как же — найден великолепный компромисс, и порок наказан, и наша добродетель не унижена. И всем хорошо… Ах, какая вы все-таки мразь, господа…

Но призрак был непоколебим, как понтомская скала:

— Вы проявляете ложное человеколюбие, господа. Вы забываете, что перед нами — malefica, предавшая себя Диаволу…

— Вот что, святой отец! — потеряв терпение, заорал Кейлембар, — вы себе помните свое, а мы помним только то, что женщина эта была королевой Виргинии! И мы вам не позволим никаких излишеств, уж будьте уверены! Я уж начинаю жалеть, что не вмешался раньше! Вы довольно натешились над ее фрейлинами и дамами, чего вам тоже не следовало бы позволять!..

— Не значит ли это, — мертвенно произнес призрак, — что ваше сиятельство сомневается в правомочии Трибунала разыскивать ересь, притом в самой опасной ее разновидности?

У Кейлембара уже был готов по-солдатски прямой ответ, но Принцепс положил свою руку на его стиснувшийся кулак.

— Обсуждение этого вопроса уведет нас в сторону, что нежелательно, — ровным тоном заявил он. — Я уже говорил здесь, что мы озабочены сохранением престижа Лиги. Как видите, ваше преосвященство, Лига не отвергает пытки в принципе. Случай экстраординарный, и вам дадут допросить Иоанну ди Марена. Но меру и количество пыток позвольте определить нам. В этом мы вам не уступим.

Чемий не стал колотиться головой в стену.

— Вы не знакомы с техникой ведовского процесса, сир, — сказал он, — дело в том, что всякий ведовской процесс начинается с идентификации внешности преступницы. Сюда входит измерение роста, взвешивание, изучение всего ее тела на предмет раскрытия адской стигмы, каковая может находиться на любом месте. Само собой понятно, что для этого преступница должна быть отдана в руки демонологов нагой. Без этого все дальнейшее просто теряет смысл.

Снова стало тихо. Кейлембар свирепо сопел, грызя свою бороду. Принцепс опустил глаза.

«Пятиться некуда. Я отдал ее. Пятиться некуда».

— Хорошо, — хрипло сказал он. — Мы не враги святой церкви. Хорошо. Пусть будет так. Но мера и количество мучений, — добавил он громче, — остаются прежними. Она должна взойти на эшафот сама.

— Черт с вами, — прорычал Кейлембар, выплевывая клочья бороды, — пусть даже посидит на гвоздях. Но это последнее, что я вам отдаю.

В этот момент появился дежурный:

— Его сиятельство великий герцог Марвы!

Фрам, как рысь, повернул лицо к дверям. Встрепенулись все, даже церковники. Чемий один остался неподвижен.