Королевна (СИ)

Поклонившись, мимо него прошла незнакомая девушка в богатом синем плаще. Вздрогнув, Фили обернулся ей вслед: длинные вольные волосы ее были холодно-золотого цвета, и в сумеречных голубых тенях она ослепила его узнаванием, показалась той самой, верно ограненным камнем образ ее как влитой лег в готовую в памяти его оправу. С отчаянно колотящимся сердцем Фили вскочил на ноги и бросился за незнакомкой.

- Подожди!

Что-то хрустко треснуло под его ногой, и Фили остановился, поймав взглядом тускло мерцавшие искорки на темном полу. Гребень Сигрид упал с его коленей, и, не заметив, он наступил на него. Сломанное украшение розбрызгом щепок лежало на камнях.

Девушка в синем плаще обернулась. Фили не помнил черт лица, не смог бы описать ту, что спасла его, но привык думать, что узнает, если увидит, узнает сразу, безошибочно, и дальше все будет хорошо. Это был конец песни, край сказки, за который рассказчик не заглядывает словами, потому что не для чего, там и без того все ясно. Вот и он думал так же - найти бы ее, встретить, а дальше все ясно. А сейчас он, глядя на сломанный гребень Сигрид, впервые подумал другое.

Встретит, узнает - ну и что?

Девушка в плаще ожидала его слов. Она была красива, синеглаза как ночь, с улыбкой как мед сладкой. Может быть, была той самой. Может быть, сказала бы да, спроси он ее, она ли склонялась над ним, раненым и раздавленным, она ли хотела, чтобы он остался жив. Но Фили не спросил.

- Прости, госпожа, - сказал он девушке. - Я ошибся.

Коридор опустел, она - та самая, кого он искал годами, может - ушла. Фили зачерпнул с пола переломанный гребень и, глядя на него, думал о Сигрид, о том, как они смеялись вместе этим утром, как страшно ему было, когда она упала там, на льду, и как горько - когда она ушла. Остро отколотый зубец гребня кольнул его ладонь.Что еще он разрушил бы, преследуя свой вымысел, мимо чего еще прошел бы, не увидев даже? И зачем так нужен ему этот вымысел, когда есть правда, есть настоящая, живая, а не привидевшаяся? Нет, хватит этой охоты за сном. Хватит.

Понимание это было правильным, хорошим, но отчего-то все равно тяжело было на сердце, тяжело и темно, как ночью.

Вернувшись к себе, до самого рассвета Фили сидел у огня, со сломанным гребнем будто со зверем-любимцем раненым на коленях, и минувший день не отпускал его, кружась и кружась в мыслях подкинутой монетой. Поутру он отнес гребень к Бифуру, но тот только руками развел — такое не починишь.

- А такой же сделать сможешь? - расстроенно спросил Фили и, когда Бифур кивнул (да еще и усмехнулся: мол, плевое дело), добавил: - Научи как.

Наставник справился едва ль не меньше, чем за час, ученик весь день просидел с горой деревянной стружки на коленях и круглым ножиком в руке, но все же справился. Вместо перламутра гребень украсил жемчужинами - они ведь родом тоже не из гор. Получилось богато и щедро, но легко, по-озерному. У детей Махала жених невесте дарит на свадьбу венец, который сам выковать должен, вспомнил Фили и посмотрел на свою работу с каким-то новым чувством. Гребень ведь тоже на голове носят…

В Дейл - отдать Сигрид гребень и проведать ее с раненой ее ногой - Фили отправился не скоро. Он сам не понимал почему, но увидеться с ней сейчас казалось ему едва ли не предательством. Он отказался, похоронил мечту, и не мог так быстро уйти от этой могилы. Едва ль не луна целая прошла с последней их встречи, когда Фили все-таки решился на новую.

Он не позволял себе больше думать о той, другой, так и не встреченной наяву — сделал ведь выбор, незачем оглядываться — но добровольное это прощание было раной, болело и кровоточило еще, и чтобы утешить боль эту, он свернул с дороги к Дейлу и направился к озеру, за теми цветами, что однажды исцелили его, не понимая даже, что не найдет их, что сейчас зима, и крупные снежные хлопья казались ему лепестками. Издалека он заметил на берегу фигуру, и поперек всей его воле надежда обожгла его - неужели она, вот сейчас, когда он уже и не ждал!..

Нет. Он узнал ее прямую спину и пушистое сплетение кос на затылке - это была Сигрид. Сидела на снегу, зябко обхватив себя руками, и смотрела на озеро. Снег прятал звук его шагов, и она не слышала его, не обернулась, все глядя на озеро в белом дыму взметенной ветром поземки. Она тихо напевала что-то, и едва различимая мелодия показалась Фили знакомой. А потом он услышал слова:

- В краях странных гулял я той ночью,

Деву дивную встретил в пути,

Голубее небес ее очи,

Белей пены цветы на груди.