Королевская Академия Магии. Охота на Перерожденную

И только посмотрев на разом помрачневшего Императора, я осознала, как именно прозвучали мои слова. Вот только… Мне не стыдно! Только если чуть-чуть.

— Я люблю своего еще не рожденного ребенка, — сказала я, прежде чем шагнуть в открытый им портал. — Но это не значит, что мне нравится то, что произошло после… После зачатия. Ваши слова ударили меня очень сильно и теперь эта боль иногда вырывается наружу вот такими неосознанными колкостями.

Тиверрал не успел ничего сказать — я уже прошла портал.

А оказавшись в своей… Точнее, не своей спальне, я вдруг ощутила страшный, сводящий с ума голод. Ох, здравствуй-здравствуй двойной драконий аппетит.

— Май-Бритт?

Мне хотелось съязвить, что за один только этот день я услышала свое имя чаще, чем за всю историю нашего знакомства, но… Я все вижу, что он старается сделать наш брак сносным.

И я тоже не хочу жить в постоянной войне. А потому, отняв руку от живота, чуть виновато произношу:

— Кажется, казна государства сильно оскудеет — есть хочется так, что даже немного больно.

— Ох, — он вдруг улыбнулся, — думаю, что накормить беременную драконицу нашей казне по силам.

Стол накрыли за считанные минуты. И, пока Император выходил, я быстро-быстро осмотрела шкафы. Он не соврал — там лежали явно мужские вещи и… Лента. До боли знакомая лента. Моя, надлежащим образом зачарованная. Я даже успела забыть о том, что у меня была…

— Я должен был вернуть твои вещи, — тихо сказал так невовремя вернувшийся дракон.

— Прости, — сгорая со стыда произнесла я.

— Ты просто не поверила, что эта спальня моя, — хмыкнул дракон. — Идем, покажу тебе твою.

Он поманил меня за собой.

— Тебе прекрасно известно, что драконам свойственна любовь к, — он обвел рукой уставленную лилиями гостиную, — свободному пространству. В то время как людям и оборотням несколько неуютно в таких покоях.

«Может, я немного человеко-оборотень?», тоскливо подумала я. «Хотя есть что-то приятное в том, что в любой момент можно обратиться и как следует потянуться. И ничего при этом не разбить».

— Это — Драконий замок, но и другие расы тут тоже живут. Что объясняет сложную планировку, — тут Тиверрал усмехнулся, — наши покои занимают три этажа. И некоторую паранойю — к тебе можно пройти только через гостиную для особо приближенных, твой кабинет, малый защитный коридор и… Спальня.

Спальня была пустой.

— Я покалечу господина Тиарви, — глубокомысленно изрек Император, глядя на толстенный слой пыли, покрывавшей драгоценный паркет.

— У стен очень приятный цвет, — мне вдруг стало жаль Тиверрала.

Я просто однажды была на его месте. Не полностью, конечно. Но как-то я с гордостью и пафосом презентовала Лин подарок, вот только вишенки успели его испортить. И пусть подруга меня поняла и даже поддержала… Ощущения были не из приятных.

— Май-Бритт, клянусь, я…

— Я верю, — твердо произнесла я. — И стены действительно хорошо — теплый янтарный оттенок. И это окно, что занимает целую стену — мне нравится. И… А что это?

— А в детскую можно войти либо через коридор наследников, где уже сейчас дежурят гвардейцы, — с нежностью произнес Император, — либо через твою спальню. В нашей семье только мать решает, как часто отец может видеть ребенка.

Он молчал, пока я переваривала эту довольно неожиданную фразу.

— Я бы хотел сказать, что Ларовирры всегда были счастливы в браке, что все мужчины нашего рода истинные сокровища и все такое, — он криво усмехнулся, — но на самом деле в роду случалось всякое. И тогда, один из самых умных и достойных Ларовирров, мой пра-пра-пра-прадед установил это правило. Он практически впечатал его в кровь рода, так что…

— Выйти замуж ради ребенка и после лишить сына отца? — справившись с удивлением спросила я. — Это глупо.

— Бывало такое, что жены не выходили в общие покои. Увы, нас тоже не миновала лихорадка бесконечного улучшения породы. Кроме Ларовирров так далеко по этой тропе зашли только Каулены.

Я вздрогнула. Никто не знает в чем особый дар Ларовирров. Многие шутят, что этот дар — корона, и что ничем кроме статуса Тиверрал не силен. Но так не бывает. Без силы власть не удержать.

— Это опасно для нашего ребенка?

Он промолчал. А через мгновение перед нами появились вишенки:

— Там стол накрыли, мы уже больше не можем на подушке сидеть.

Это они выпалили одновременно. И Развратник, ловко откинув от себя Скромницу, пояснил:

— Я прилетел сказать, что стол уже накрыт. А эта просто следом увязалась.

— Да ты прилетел только потому, что устал на подушке сидеть! — возмутилась моя обычно скромно-ехидная вишенка.

Они затеяли склоку, а я… Я вдруг поняла, что, кажется, имею теперь над ними власть.

— Ну-ка замолчали, — цыкнула я на них.

И они замолчали.

— Ага, — многозначительно произнесла, — а жизнь преподнесла мне отличный подарок.

Стараясь сделать вид, что слова Императора меня не напугали, я принялась стращать питомцев. Теперь буду вбивать в них этикет и сама заодно его немного подтяну.