Королевская игла

— Она самая, — огрызнулся чародей. Ему надоело задавать одни и те же вопросы, побег Оталии все больше его раздражал. Теперь он тратит время на ее поиски. Для чего?

— Так, кажись, была такая, она у тебя целительница?

Скальд быстро подошел к нему и заглянул в тусклые голубые глаза — старик не врал.

— Именно, ты ее видел?

— Так ты далеко отъехал от места, где она сошла, — успокоил дед. — Вернись к повороту, как в город въехал, и надо подняться на склон, оттуда вниз к берегу. Девица твоя, видать, захотела искупаться, да, может, тритон ее какой утащил, они охочие до таких красавиц, — последнее он шепнул.

Бродя по берегу и шевеля песок носками сапог, Скальд принюхивался: пахло морем, протухшими на солнце водорослями, трупиками съеденных чайками крабов. Если был прилив, то волны уничтожили все следы, и все же… чародей продолжил осматриваться, пока не нашел среди камней, ближе к лесу, промокшую сумку Оталии; в остатках костра валялась сожженная ночная рубашка. Скальд подобрал черные от сажи кусочки ткани и сжал в руке, волос принцессы был при нем, и, проведя ритуал призыва души, он напряженно сдвинул брови. Девушки нигде не было: либо она утонула, либо ее убили, или же… рыбак оказался прав, и ее могли утащить тритоны, а под водой совсем иное королевство и магия. В одном Скальд был уверен: принцесса не могла погибнуть — но темная половина ехидно отметила: «Может да, а может, и нет, и ее останки лежат на морском дне, сожранные кракеном. Прекрасный корм для рыб. Да и с чего бы девице разгуливать голышом?»

«Так может, она в платье, если в костре сорочка», — не согласился Скальд с самим собой.

Соваться к тритонам без должной подготовки и официального приглашения он не стал. Морской народ ревностно оберегал свои границы, и малейшее нарушение правил могло привести к чему угодно, а Скальд не хотел подвести ни Виверна, ни тем более короля. Он вернется в замок и все как следует обдумает.

Кусочек от ночнушки Скальд убрал в карман, высушил с помощью магии сумку и, перекинув через плечо, вернулся к коню.

— Иди домой, — шепнул тому на ухо и хлопнул по крупу — животное помчалось в сторону деревни. Чародей открыл портал и, обернувшись к морю, вошел в него.

Спустя несколько мгновений он появился в своем кабинете и, положив сумку на стол, достал из шкафчика бутылку дорогого вина. Плеснув рубиновую жидкость в бокал и рассевшись в кресле, пригубил напиток. Тот растекся по горлу и устремился в голодный желудок. Уставший и раздраженный Скальд быстро опьянел. Он расстегнул сумку и покопался внутри — скрученная от воды карта, все еще целая, шкатулочка с лечебной паутиной (где только достала?), несколько флакончиков с зельями, коробок с несколькими спичками. Самая малость для небольшого похода, но этого хватило бы, чтобы добраться до моря, а дальше?

«Неужели все затевалось только ради Маэльстрема?» — он не мог поверить в эту простую истину, но ведь в начале их знакомства принцесса спрашивала, где море, и, возможно, действительно за всю жизнь ни разу его не видела. Так в раздумьях чародей не заметил, как уснул, положив ноги на стол — в запыленном плаще, пропотевшей рубахе и с немытой головой. Скальду стало все равно, как выглядеть, словно от него ускользнуло нечто важное, то, ради чего стоило бы бриться по утрам.

Чародею снился лес: пахло свежесрубленным деревом, смолистой елью и дождем. Скальд стоял посреди затененной поляны, как вдруг услышал отдаленный напев. Женский голос выводил незамысловатую мелодию, навевающую покой. Скальд пошел на звуки песни, раздвигая ветви деревьев и коля пальцы об иглы, пока не оказался на освещенном солнечным светом кусочке с растущими ярко-алыми ягодками земляники. Среди пушистой зелени кустиков на коленях сидела девушка в простом изумрудном платье. Ее волосы цвета заката рассыпались по плечам, на кончике позвякивала ленточка с крошечными золотыми колокольчиками, словно ее привязали, чтобы девушка не потерялась в лесу, и этот перезвон сопровождал каждое ее движение и напев.

Рыжеволосая убрала мягкую прядь за ухо, ее тонкие пальчики были перепачканы ягодным соком, но девушку это не смущало. Скальд сделал к ней шаг, и ветка хрустнула под мыском его сапога. Собирательница вздрогнула и обернулась — их взгляды встретились, и в ярких, изумрудных глазах принцессы отразилась улыбка. Поддерживая подол, она бросилась к нему. Ее босые ноги ступали на мягкую траву, а кустики с ягодами словно раздвигались.

Скальд протянул к ней руку, чувствуя захватившее душу волнение, пока Оталия не прижалась к его груди и не запела, обволакивая голосом разум и душу.

Ноги чародея съехали с края стола, и он проснулся, но пение не прекратилось, эхом разносясь по замку, и Скальд бросился на звуки женского голоса, пока не вбежал в кухню.

Печь натоплена, в воздухе пахнет пирогом с корицей, за столом сидит Оталия и крошит салат. В глазах у Скальда защипало, должно быть, от недосыпа.

Он так и стоял не шелохнувшись, боясь спугнуть видение, но принцесса и не думала исчезать. Напевая, она встала из-за стола и ссыпала ингредиенты в кастрюлю для супа.