Королевская кобра

Голый по пояс, в одном дхоти, незнакомец перемещался так быстро и в то же время плавно, что мы не могли отделить одно движение от другого. Завороженные, мы не могли отвести глаз от солнечных бликов, скользящих по его поджарому, словно состоящему из мышц и сухожилий телу.

– Вы должны научиться двигаться так, чтобы никто не мог догадаться, где вы окажетесь в следующее мгновение, – он замер, и начинающаяся ото лба лоснящаяся косичка упала ему на плечо. – А теперь закройте рты и повторяйте.

Он сделал длинный скользящий шаг и выжидательно посмотрел на нас.

Мы повторили, и раздалось дружное шарканье.

– Вы надеетесь своим топотом распугать врагов? – голос был недоволен, но при этом на гладкой блестящей коже не появилось ни одной морщинки, только брови причудливо изогнулись. – Нет! – я уже не смотрела на его лицо, только на брови – словно живые, они подползли друг к другу и соединились на переносице. – Вы только укажете противнику, где находитесь. Вы должны двигаться так, чтобы даже мотылек вас не почувствовал. – Еще раз, – и, в такт кивку коса, черной блестящей змеей мазнула по плечам.

Мы повторяли и повторяли, а я все не сводила глаз с бровей нового учителя. С лихвой восполняя неподвижность лица, они отражали малейшее изменение в его настроении. Поэтому я как-то сразу догадалась, когда после очередного круга нашего перемещения, мы уже чуть не падали от усталости, и брови поднялись домиком, он сказал, что на сегодня хватит.

Старания двигаться незаметно оказались очень утомительными, и мы мечтали поскорее попасть в купальни, чтобы охладить горящие ступни, при этом со страхом думали о следующем после молебна уроке танцев – Мохини не разжалобишь объяснениями, как мы устали.

– Какой ужасный человек, – прошептала Малати. То ли сказалась усталость, то ли недосып, но она уже не была такой оживленной, как раньше и выглядела такой же усталой, как и мы. – Ты видела его глаза? Они мертвые. Мне страшно на него смотреть.

– Зато брови слишком живые, – прыснула я и, поймав недоуменный взгляд подруги, пояснила: – Его брови, они так забавно двигаются, каждый раз по новому, в зависимости от того, что он думает.

Всю оставшуюся до купален дорогу она смеялась над моими описаниями учителя, снова становясь моей Малати.

Служба закончилась слишком быстро, и мы опять пошли по длинным коридорам.

Мохини уже ждала во дворе, но к нашему облегчению, не построила и не дала новое валящее с ног задание, а велела взять барабаны и сесть полукругом.

Проследив взглядом за ее жестом, мы оглянулись и к своему удивлению увидели незамеченные раньше, сложенный у стены барабаны.

Их деревянные бока кое-где расщепились, а кожаные донышки потемнели и залоснились от прикосновения множества ладоней, но все это совершенно не сказалось на звучании, в чем мы убедились, когда Ратна уронила свой, заслужив недовольный взгляд Мохини.

Наставница указала на нагревшиеся плиты, по которым мы недавно ходили, стараясь быть бестелесными, словно ветер, и все расселись полукругом, примостив барабаны на коленях.

Если раньше мы следовали ритму, то теперь создавали его сами, и это оказалось не менее трудно.

После того, как Мохини решила, что мы отдохнули, она снова нас подняла. Ноги и спина затекли, и мы еле двигались под ее недовольным взглядом.

– Вот уж не знаю, стоит ли вас учить дальше, – она обошла нас, неодобрительно качая головой. – Сейчас вы больше похожи не на жриц, а на уставших от тяжелой работы служанок.

Сказать по правде, мы и чувствовали себя так же. Ноги покалывало, словно их кусало бесчисленное количество змей, а шея отзывалась болью на малейшее движение.

– Кого могут очаровать унылые служанки? – продолжала кружить вокруг нас Мохини. Вот уж кто умудрялся всегда оставаться легкой, как танцующие в солнечном луче пылинки. Только наставница не спешила делиться своим секретом. – Вы же не хотите стать служанками? Соберитесь! Будьте легкими…

– Как мотыльки, – пробубнили мы.

– Правильно, как мотыльки, – одобрительно кивнула Мохини.

Все требовали от нас легкости, но заставляли работать как слонов на валке деревьев.

Следующие слова учительницы вдохнули в нас недостающую живость:

– Кому достанутся пояса, – она кивнула на похожую на клубок свившихся змей поблескивающую кучку. – Тот продолжит занятия. Поторопитесь, их на всех не хватит.

Толкаясь и стараясь опередить друг друга, мы бросились за поясами. А я вспомнила свой первый урок и танец девушек между извивающимися сверкающими, как клинки, лентами – наконец-то и мы сможем так же.

На удивление пояса достались всем, но танцевать мы не стали. Только учились управлять подвижными и хлесткими пластинками.

Сначала получалось плохо, с легким звоном пояса били по нам самим, по другим воспитанницам, оставляя на коже моментально вспухающие полосы – чешуйки и в самом деле были металлическими. Но они сдавались под нашим упорством, и вот уже изгибались так, как хотели мы, а не они.

С занятия мы уходили в синяках и расчерченные красными рубцами, но очень довольные, что удалось укротить своевольных «змей».