Королевская кровь-11. Чужие боги

Сородич за какие-то секунды до столкновения с поверхностью ухитрился цапнуть Люка за шею, вывернуться — и, волной перепрыгнув через подлетевшего Энтери, понестись прочь, шипя что-то бессвязное, в чем, впрочем, явно угадывалось желание, чтобы его оставили в покое. Снова наткнулся на выставленную Нории сеть, метнулся в сторону и полетел на юг, ближе к морю, туда, где Милокардеры становились ниже, долины между ними — теплее и зеленее и где рассыпаны были горные городки.

Лорд Лукас Дармоншир по-змеиному выругался и помчался следом.

Соплеменник из герцога Таммингтона получился удивительно шустрый и безмозглый: он не реагировал на мысленную речь, в попытках скрыться поднимался к самым вершинам, туда, где гуляли вечные и мощные ветра, способные намотать вторую надежду дармонширской армии на пики, успевал проскальзывать под сетями, которые создавал Нории, и попутно, бросаясь к склонам, подхватывал и заглатывал горных коз и баранов, которых тут в отсутствие человека развелось тысячи.

Таммингтон превратился не только в быстрого, но и в интеллигентного змея — видимо, личность основной ипостаси все же оказывала влияние на вторую. Дрался он, только когда попадал в тиски, и при малейшей возможности сбегал, топорща воротник и отчаянно шипя. Зато голод так же застил ему мозги, как и Люку в первый оборот, — убегая, он мог заметить стадо коз и рвануть уже к ним, чтобы устроить кровавое пиршество. Но стоило кому-то приблизиться, как он тут же швырял недоеденной козой в преследователя, срывался с места и летел дальше.

«Дай ему поесть, я не успеваю наладить с ним ментальный контакт, — зазвучал голос Нории, пока Люк пытался стряхнуть с морды козьи кишки, — в нем слишком много страха, голода, непонимания и отчаяния. Возможно, если он будет сыт, начнет слушать».

Однако сытый Таммингтон просто получил достаточно сил, чтобы продолжать успешно убегать. После нескольких часов погони, перемежая смех с шипящим матом, Дармоншир прекрасно понимал Луциуса Инландера, который в первый Люков оборот хорошенько его потрепал. Таммингтона нужно было ловить — ибо дармонширская армия уже стояла на рубежах графства Нестингер и битва с иномирянами, успевшими окопаться и подтянуть новые силы, должна была начаться со дня на день.

Марина напоила лорда Роберта кровью на следующий день после отлета Люка. Признаться, Дармоншир не очень надеялся на то, что его план по инициации второго змея воздуха сработает. У самого Люка от вкушения крови Марины и до оборота прошли месяцы… и, скорее всего, он бы и не произошел, не случись ночи в горном убежище в Блакории.

Но то ли кровь Инлия Инландера в Таммингтонах действительно была разбавлена несравнимо меньше, чем в Дармонширах, то ли кровь Марины после получения брачных браслетов и из-за беременности усилилась, но факт оставался фактом — с того времени прошла всего неделя, и Люку, вернувшемуся вечером с разведывательного полета, передали сообщение от супруги, утром полученное штабом по радиосвязи.

«Люк, — говорилось в расшифровке, — этой ночью лорда Роберта начало ломать и лихорадить. Поначалу врачи решили, что развилось воспаление после ранений, но Энтери осмотрел его и сказал, что с организмом все в порядке, однако аура расширяется толчками. Таммингтон начал бредить — пытался распахнуть окно палаты, утверждал, что видит ветер. Я поняла, что это то, о чем ты говорил, и уже представляла лазарет разрушенным, а себя — убегающей от голодного змея. Но, к счастью, к утру ему стало полегче, и они с Энтери улетели в Милокардеры с палаткой, теплой одеждой и запасом еды».

Вторая расшифровка была помечена полуднем.

«Так как ты не ответил, я написала Нории, как мы условились. Надеюсь, с тобой все хорошо, мой драгоценный супруг».

Он, прикуривая сигарету, как наяву услышал, как она иронично и нервно произносит последние слова, и усмехнулся. Люк скучал по ее остроте и терпкости и не раз готов был сорваться в Вейн, провести с ней хотя бы пару часов.

Но он бы опять расклеился, разнежился, захотел бы остаться на ночь… и тем сложнее было бы возвращаться. Тем более что его солдаты и офицеры не имели возможности заглянуть к родным. Нет, он сначала обеспечит мир, в котором Марине не нужно будет резать себя, воевать и убивать, в котором смогут безопасно расти его дети, а потом уже будет наслаждаться ею.

Тягучие будни армейского похода, редкие стычки с отставшими иномирянами или диверсионными группами, реальность, в которой подавляющее время войны — это ожидание, передвижения и подготовка к боям, вводили его в уныние. Он занимался всем, чем мог помочь, — от полетов в разведку до добычи фуража, — встречался с командирами, помогал вытаскивать завязшие орудия. И поэтому возможность слетать по важному делу в Милокардеры и немного отвлечься воспринял как благословение.