Королевская кровь-11. Чужие боги

— Там их уже несколько сотен, Матюха, — шепотом поделился он, пока спасатели разводили менчан по автобусам. Посмотрел на майора, что-то обсуждающего с командиром спасателей, кивнул в ответ на долетевшее от соседки «спасибо». — Понимаешь, многие собираются прямо там ждать до завтра. А мы не придем. Это неправильно. Неправильно! Ты-то как? — спохватился он, глядя виновато и тоскливо.

— Ты неправ, — коротко проговорил Ситников, и Дмитро зло полыхнул глазами. Вокруг них, сидящих, шумела, рассасываясь, толпа. — Димыч, я за тебя готов хоть к демону в глотку. Но ты сегодня намеренно тянул и нас обоих подставил под удар. Сам мог попасть под схлопнувшийся портал. И я опять чуть не выгорел. Мне нельзя выбывать из строя, нельзя рисковать, ты знаешь, почему. Хватит глупить, Дим. Не у тебя одного важная задача. Ты должен был выходить сразу, как Зеркало просело на четверть. Мы договорились.

— Неправ, понял, — угрюмо отозвался Поляна. — Надо было оставить больного ребенка там.

— Не дури, — тяжело попросил Матвей. — Поссоримся. Я должен знать, что могу положиться на тебя. Хорош считать, что ты знаешь все лучше всех.

Поляна молчал. И Ситников тоже молчал, в упор глядя на него.

— Клянусь, последний раз такое, — наконец, выдохнул Дмитро. — Прости. Жалко мне их, понимаешь? Я же треть там в лицо знаю, со многими в школе учился.

— Понимаю.

— Поддержишь меня? — с надеждой попросил Поляна, вглядываясь в лицо друга. — Нужно же всех вывести, Матюх. Обещаю, я буду уходить вовремя.

— Я с тобой, — подумав, кивнул Ситников, и Дмитро невесело улыбнулся, хлопнул его по плечу.

Только сумев подняться, Димка потащил Матвея к Вершинину, чтобы уговорить командира разрешить и завтра открыть портал. Дмитро отчаянно убеждал, Матвей вставлял короткие реплики. Это длилось так долго, что майор снова не выдержал:

— Прекратить споры! Полковник Тандаджи приказал завершить операцию в один день, Поляна. Задачу вы выполнили, остальное в Менске — дело военных. Они оповещены о том, что люди ждут эвакуации, и действуют по мере возможностей. Ваша основная задача совершенно иная. И не думайте, что я спущу вам нарушение инструктажа. Сегодня вы должны были выйти сразу за охранниками, Поляна.

— Я и вышел, господин майор, — глядя честными глазами, отрапортовал Дмитро. — Ждал, пока Зеркало стабилизируется. По моим расчетам его хватало на троих. Виноват, господин майор. В инструктаже не сказано было, что я должен выходить один.

На лице майора дернулись желваки. Однако тон его оставался спокойным.

— Я занесу и это в ваше личное дело, Поляна. Со штрафным взысканием определится полковник Латева. Обсуждение закрыто. Если вы нарушите приказ и решите завтра открыть портал в Менск, то попадете под трибунал, который в лучшем случае присудит вам дисциплинарный батальон. А в худшем — вы отсидите положенный срок рядом с военными преступниками и навсегда закроете себе путь на государственную службу. И право, я очень хочу, чтобы вы это сделали и избавили меня от своего присутствия. Вы меня поняли?

— Так точно, — процедил Дмитро. Матвей молчаливо стоял рядом.

— Тогда возвращайтесь в расположение охраны. Оба! И чтобы не было искушений — с этого дня и до особого приказа вам запрещено покидать хутор.

— А кто это — полковник Латева? — шепотом поинтересовался Матвей, когда они тряслись внутри военной машины, которая везла их на хутор.

— Дорофея Ивановна, — так же тихо ответил Димка. — Про нее столько рассказывали, Матюха! Только это все секретные данные, — помрачнел он. — Но она легенда, правда.

Поляна до ночи был мрачен и резок, а в перекуры мотал головой, словно внутренне продолжал спор. Матвей отмалчивался. Его занимал совсем другой вопрос. Он успел посетить палату, в которой лежала Алина, поговорить с ней, погладить тонкие бледные пальцы. Принцесса не реагировала.

Затем он повернулся к профессору Тротту — тоже осунувшемуся, с отросшей рыжей бородой и волосами — и, поколебавшись, склонился над ним.

— Сберегите ее, — сказал он глухо и вышел.

Ночью на двадцать восьмое апреля Матвей получил подтверждение того, что их вчерашняя попытка связи достигла успеха. Он увидел удивительно четкий и долгий сон — про то, как на рубахе Четери сзади тонкие девичьи руки старательно пишут под зачеркнутой семеркой в предложении «Идти осталось не меньше семи дней» цифру «шесть».

Слышал он и голос Алины, которая повторяла это — и которая вдруг стала говорить с ним.

— Матвей, — шептала она, а впереди мелькала спина Четери, и где-то сбоку виднелся профессор, — я не знаю, как вы это сделали, но мы тебя слышали. Надеюсь, и ты меня слышишь. Мы идем так быстро, как можем, но на нас охотятся. У меня ранено крыло… вчера наткнулись на жуткое чудовище. Точно сказать, когда мы дойдем до портала, невозможно. Четери говорит, что если ничего не случится, то нужна максимум неделя. Матвей, передай моим сестрам, что я очень их люблю и очень скучаю. Как бы я хотела знать, все ли с ними в порядке. Неделя, Матвей, ты слышишь? Осталось шесть дней… наверное. Боги, неужели мы увидимся? Неужели выйдем? Если честно… я уже в это не верю.