Королевская кровь-11. Чужие боги

Он посмотрел на нее и дернул губами.

— Отлично, Богуславская.

— Тротт, — проговорила она нежно. — Леди Тротт.

Она так наелась, что от сытости снова захотелось спать — но пятая Рудлог, бесконечно сдерживая зевки, дошла за инляндцем к ручью. Живот ныл, но не так остро, как вчера, ноги были слабыми, а голова — слегка гулкой, словно набитой ватой. Алина уже знала, что нужно пережить первый день, и затем станет легче, бодрость начнет возвращаться.

Они остановились у знакомого папоротника. Пока принцесса входила в воду, Тротт подобрал булыжник, уселся спиной к берегу и принялся точить ножи. Алинка мылась, стараясь не глядеть на себя — вдруг Матвей наблюдает — и старательно закрывая глаза, когда склонялась, чтобы потереть бедра или живот. Но зато вполне беззастенчиво глазела на то, как перекатываются мышцы на профессорской спине, как в такт подергиваются крылья. Отвлеклась, обратив внимание на камень, который спутник иногда откладывал, чтобы проверить остроту лезвий. Необычный, черный, с наплывами. Такие лежали по всему берегу, и — принцесса посмотрела вниз — да, дно тоже было усеяно черным песком, среди которого попадались крупные окатыши.

— Вы заметили, какая тут вода? — полюбопытствовала она, принявшись застирывать нехитрые принадлежности. — Теплая. Как на сопках. И будто слегка наэлектризована.

— Заметил, — откликнулся Тротт, не переставая работать точилом.

— А дно? — Алина зачерпнула черный песок, пропустила его сквозь пальцы, оставив в руке гальку. — Камни не вулканические, но будто оплавленные! И когда мы днем пролетали овраги, ручьи на их дне тоже текли по черным руслам, — добавила она.

— Все верно, Алина, — он словно подначивал ее продолжать.

— А на склонах оврагов мы видели черный слой, на котором ничего не росло.

— И какой вывод вы из этого сделали?

Принцесса улыбнулась — Тротт снова включил «профессорский тон». Умыла лицо, пофыркав; пальцами, как могла, зачесала назад короткие волосы. Осоловение понемногу отступало, и она направилась к берегу.

— Здесь много-много лет назад все горело так, что плавилась земля. Наверное, несколько тысяч лет прошло с того времени. Это не простой пожар, а что-то несравнимо мощное. И теперь родники вымывают черный песок и камни с глубины.

— Очень похоже на то, — лорд Макс один за другим метнул оба ножа в ближайший ствол и, когда те вошли по самые рукоятки, удовлетворенно хмыкнул и поднялся. Алина замерла — ей показалось, что он сейчас обернется. Но он пошел за ножами, и она тоже двинулась дальше, к одежде. Использовав старую рубаху как полотенце, быстро натянула свое самодельное белье, сорочку Тротта — тщательно выстиранную, но с дырой от стрелы на плече и бледными разводами от его крови и крови их врагов. Алине не было противно — кажется, брезгливость вообще ушла из набора ее чувств. Ей было хорошо.

Лорд Макс умывался, склонившись над ручьем, отирал грудь, плечи, подмышки, и от этого ей было еще лучше.

— А как же вы без рубашки? — спохватилась она, тоже отправившись к воде — прополоскать «полотенце».

— Не развалюсь, — буркнул он.

— На самом деле, мне так больше нравится, хотя и жалко вас, — призналась она, мужественно проглотив заикание. Выпрямилась: Тротт был совсем рядом, и она ужасно смутилась.

— Иногда вы лишаете меня дара речи, Алина, — мягко сказал он, забирая у нее из рук порезанную сорочку, с которой лилась вода, и возвращая ей нож. Принцесса заторможенно взяла его, попыталась нащупать ножны на поясе и только потом сообразила, что штаны она еще не надела. Но с места не сдвинулась: инляндец, отступив, выжал сорочку с такой силой, что ткань затрещала. И начал вытираться, непривычно задумчиво глядя на спутницу. Так, что она смутилась окончательно и поспешно направилась одеваться дальше.

Штаны за ночь подсохли и еще больше подсели. Она пощупала голые колени и вздохнула. Поймала взгляд Тротта — он покачал головой и поднял глаза к небу. Но ничего не сказал.

— Почему вы меня не ругаете? — подозрительно осведомилась принцесса. — Вам же хочется. «Вам следовало обратиться ко мне», — проговорила она занудно и слегка брюзгливо, — «а не играть в самодеятельность, Богуславская».

Тротт хмыкнул, повесив мокрое «полотенце» на плечо.

— Следовало бы. Но вы решили свою проблему, исходя из имеющихся у вас ресурсов. Это похвально, хотя я бы сделал иначе. Плохо то, что вы до сих пор не рассматриваете меня как один из ваших ресурсов.

— Останьтесь со мной, и я п-привыкну к этому, — проговорила она тихо, глядя ему в глаза.

Лицо его закаменело, и сам он замер.

— Не сердитесь, — попросила она еще тише. — Я осознаю, что все, что я делаю, это настырно, смешно и нелепо. Но я не могу смириться, лорд Макс.

Он улыбнулся.

— Вы ни в коем случае не смешны и не нелепы, Алина.

Во взгляде его плескалась невозможная, бесконечная усталость. И принцесса не стала продолжать.

Он молча направился обратно к их стоянке, она молча последовала за ним. На середине дороги повела крылом, убирая с пути лиану, и плечо чуть кольнуло. Принцесса пощупала кожу — болел вчерашний порез. Вечером она была так вымотана, что даже не подумала себя подлечить.